Темное пророчество

Меня снова наполнил этот чудесный весенний аромат, который исходил и от Люсифера. Мы шли по лесу молча – но воцарившаяся тишина, как всегда, не была неприятной или неловкой. Накопилось так много невысказанных слов. И все же я не хотела разрушить волшебство этого момента, хотя нам и надо было много о чем поговорить: кем были те солдаты на скале и чего они хотели от нас, а еще я хотела узнать побольше о действиях Люсифера в качестве шпиона. Возможно, мне следовало бы спросить его и о том, как он провел последние несколько месяцев.

Вместо всего этого я молча прислушивалась к лесным звукам. В подлеске слышался слабый шелест, перемежаемый глухим топотом копыт наших лошадей по мягкой лесной подстилке и щебетанием множества разных птиц.

Через некоторое время я узнала дорогу – мы направлялись к нашей поляне. Спустя еще несколько минут мы подошли к ней – и от открывшегося зрелища у меня буквально перехватило дыхание.

Лес Сатандры был отнюдь не таким темным и ужасным, как о нем говорили. Луг, поросший тысячей разных цветов, был тому доказательством. На нем, насколько хватало глаз, росли пурпурные и малиновые, белые и солнечно-желтые, голубые и изумрудно-зеленые, розовые и оранжевые цветы. Над поляной витал сладкий фруктовый аромат, а свежая зеленая трава доходила мне почти до колен.

– Это прекрасно, как сон! – восторженно воскликнула я. Люсифер схватил меня за руку и побежал по траве, таща за собой. Смеясь, я помчалась с ним по весеннему лугу так быстро, что казалось, будто я лечу. От ветра, развевавшего мои волосы, и травы, касавшейся моих ног, я радостно кричала.

Внезапно Люсифер споткнулся, и я вместе с ним. В следующий момент мы оба валялись на траве.

– Ты в порядке? – воскликнула я, задыхаясь, – но затем, повернувшись к нему, увидела, что он смеется. Это был чудесный смех, звучавший чуть хрипловато, но свободно и счастливо. Я в первый раз услышала, как Люсифер смеется, и невозможно было к нему не присоединиться. Мы лежали рядом друг с дружкой на лугу и хихикали до тех пор, пока нам не стало трудно дышать.

Через некоторое время мы снова успокоились. Люсифер взял меня за руку, и я закрыла глаза. Солнце светило мне в лицо, и я позволила его лучам немного погреть меня.

Мы наслаждались моментами спокойствия, пока желудок мой не решил разрушить всю эту идиллию и громко не заурчал. Давно миновал полдень, и я очень проголодалась – и на этот раз, к сожалению, не подумала взять с собой никакой провизии. К счастью, Люсифер тоже был не прочь подкрепиться, так что он весело улыбнулся и подбежал к Скорпиусу, который, как и Аннабель, давно уткнулся мордой в пышную траву.

Люсифер вернулся с двумя бутербродами, вынутыми из седельной сумки. Мы с удовольствием перекусили, а затем запили еду водой из небольшого ручья, протекавшего рядом с поляной. Вода была прозрачной и приятно остужала мне горло. Мне уже стало так тепло, что я даже сняла плащ.

Люсифер бросил на мою выходную белую блузку отчасти любопытный, а отчасти удивленный взгляд.

– Ты сегодня решила прихорошиться? – снова усмехнулся он. Невероятно, как всего несколько месяцев назад я могла подумать, что он вообще не умеет улыбаться!

– Это Мадлен приготовила мне одежду! – защищалась я.

Счастливое выражение внезапно исчезло с лица Люсифера, и он встревоженно спросил:

– Ты, что, рассказала ей обо мне?

– Нет, конечно! – заверила я его и поведала ему о своем выдуманном романе с Генри.

Уголки рта Люсифера снова скривились в ухмылке. Я улыбнулась и притянула его к себе.

* * *

Было уже почти темно, когда я наконец распрощалась поцелуем с Люсифером и поехала обратно в Тонду. Отведя Аннабель в конюшню, по дороге во дворец я наткнулась на Леандера.

– Хорошо выглядишь, – с некоторым удивлением отметил он.

– Я всегда хорошо выгляжу, братец! – озорно ответила я. Отвязаться от него сегодня, однако, было не так-то просто. Я сразу поняла, что он имел в виду. Весть о том, что мы с Генри снова стали парой, уже давно облетела весь дворец.

– И с тобой все в порядке, – сказал он. Это был не вопрос, а утверждение.

Я кивнула. Леандер ждал от меня более развернутого ответа, но я молчала. И тут он наконец взорвался:

– Когда этот Генри расстался с тобой, твоя жизнь, казалось, больше не имела смысла. Ты, Тара, бродила по дворцу живым мертвецом! А теперь ты вдруг снова на седьмом небе от счастья! Ты хоть понимаешь, что ведешь себя как собачка, которая, высунув язык, носится за своим сумасбродным хозяином?

Это было явным оскорблением. Тем не менее мне не хотелось спорить с братом и портить себе хорошее настроение. Он ведь понятия не имел, что произошло на самом деле! Поэтому, хотя я с удовольствием все объяснила бы ему, хотя бы чтобы изгнать из его взгляда эту проклятую злость, я лишь пожала плечами:

– Вот так вот оно с любовью, братец.

Леандер издал какой-то непонятный звук, то ли фыркнув, то ли вздохнув, и скрестил руки на груди. Он никогда еще не заводил романа, хотя был принцем, и притом довольно красивым: к светлым блестящим кудрям и загорелой коже прилагались такие же сине-зеленые глаза, как и у Тессы.