Темное пророчество

Когда я все выпила, Грета вышла из комнаты, не преминув заявить, что сегодня вечером снова принесет мне это ужасное пойло. Затем Мадлен дала мне съесть булочку с сыром, которую я на этот раз умяла без всяких отговорок. Вскоре боль в животе немного утихла.

Пока я совершала необходимый после сна туалет, Мадлен налила в ванну теплую воду. Затем она помогла мне снять платье, в котором я спала, и опуститься в воду. На мгновение я закрыла глаза и позволила себе полностью отдаться аромату солей.

Я даже и не подозревала, что от тоски и душевной боли можно заболеть. Впрочем, жар мой можно было с куда большей вероятностью объяснить недостаточным уходом за собой и плохим аппетитом.

Я нырнула в ванну с головой, прежде чем Мадлен набросилась на меня с пузырьками и баночками с разными средствами по уходу за телом, и по-настоящему всю меня растерла. Это, впрочем, не сильно помогло – после ванны меня вырвало.

Наконец, завернув меня в халат, расчесав мне волосы и покрыв мне лицо охлаждающим кремом, она милостиво разрешила мне снова заползти в постель. После нескольких попыток уговорить ее дать мне поспать и пойти поспать самой, мне наконец удалось выгнать ее из комнаты. Поспать мне, впрочем, не удалось, потому что через несколько минут ко мне зашел Леандер.

– Как дела? – сразу с порога спросил он.

– Хорошо, – соврала я.

– Не лги мне! – прогремел он, но на лице его отражалась тревога. – Я же вижу, как ты выглядишь!

– Если ты заранее знаешь ответ, то зачем вообще задавать вопрос? – парировала я несколько более раздраженно, чем мне того хотелось.

Вздохнув, он провел рукой по своим светлым локонам, а затем наконец присел на край кровати.

– Тамара, что происходит? Ты уже много недель нормально не ешь, и все это время я ни разу не видел на твоем лице улыбки. Ты кажешься совершенно безутешной, а теперь ко всему еще и разболелась. Я чертовски за тебя волнуюсь, но ты даже никому не позволяешь к себе приблизиться!

Если Леандер назвал меня полным именем, а затем еще рассказал о своих чувствах, вероятно, он действительно довольно серьезно обо мне беспокоился.

О, как бы мне хотелось все ему рассказать! От начала и до конца.

Но я не могла. Иначе все было бы напрасно.

Я доверяла Леандеру, но все еще не могла рассказать брату о нем. Я даже не осмеливалась вспоминать его имя, так как мне было о нем заговорить?

Если бы я только его не покинула! Теперь же тоска и чувство вины, казалось, съедали меня изнутри.

Поскольку Леандер все еще ждал ответа, я равнодушным голосом сказала:

– Всякая девушка впадает после завершения серьезных отношений в мрачное настроение. А я чем хуже?

Леандер покачал головой и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем передумал. Он знал, что я не открыла ему всей правды, но был достаточно умен, чтобы не настаивать.

– Выздоравливай скорее! – сказал он и неохотно вышел из комнаты.

* * *

Следующие несколько дней я провела в постели. Время от времени меня рвало, но жар постепенно снижался. Все равно дела у меня шли неважно. Дни тянулись медленно, и казалось, что моя тоска по нему будет только усиливаться. Я влюбилась в него всего за несколько недель, и теперь мне представлялось, что я не могу без него жить.

Да, любовь была штукой одновременно жестокой и замечательной, как наркотик или медленно убивающий яд. Снова и снова я переживала тот момент, когда он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Снова и снова меня пронзала боль, и мне приходилось возвращаться в жестокую действительность.

Мой аппетит еще уменьшился, и если я что-то съедала, то меня сразу же рвало. Беспокойство Леандера, Мадлен и Греты продолжало расти.

Моя мать и Тесса так ни разу и не появились у меня, но Леандер заверил меня, что они слишком заняты государственными делами и желают мне скорейшего выздоровления. Я не поверила ни единому его слову.

Через неделю я снова была здорова; по крайней мере, у меня больше не было жара. Я все еще не могла нормально есть. Мадлен сидела на краю кровати и держала меня за руку.

– Так дальше не может продолжаться, Тара! Тебе нужно хоть что-нибудь съесть! – умоляла она меня. Я только качала головой в ответ. Мне не хотелось есть.

Но Мадлен была права. Так дальше действительно не могло продолжаться. Наконец, после долгих размышлений и тоски, раздиравших меня на части в последние несколько дней, я приняла решение.

– Пойду схожу на рынок, – сказала я Мадлен. – Может быть, запахи свежей еды разожгут во мне аппетит.

– Отличная идея! – воскликнула моя верная камеристка, обрадовавшись, что я наконец-то высказала собственную идею. – Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Нет-нет, – поспешно сказала я, – все в порядке. Можешь остаться во дворце. Не беспокойся за меня.

Мадлен не возражала, и я почувствовала облегчение. Она наверняка боялась того, что, вздумай она настаивать, я вообще передумаю. Вместо этого она положила рядом с кроватью простое светло-желтое летнее платье с объемными рукавами, а затем унеслась прочь.