Темное искушение

Темный измученный взгляд задержался на мне на долгое мгновение. Наконец до него, казалось, дошло, что я очнулась и стала дальше от порога смерти, чем он предполагал. Продолжая давить на рану, он прислонился к заднему сиденью, облокотился и уронил голову на грудь, закрыв глаза.

– Она очнулась, – резко выдохнул он. – Твою мать. Она очнулась.

– Мы почти на месте, – объявил Альберт с переднего сиденья.

Я ожидала, что мне будет очень больно, но все мое тело покалывало, будто накаченное новокаином.

Когда Ронан открыл глаза, они пронзили меня яростью.

– Зачем ты это сделала? – процедил он сквозь зубы. – Зачем?

– По-английски, – тихо ответила я.

– Зачем, мать твою, ты это сделала, Мила? – зарычал он глубоким, хриплым голосом. – ЗАЧЕМ?

– Ты не бессмертный, – прошептала я сквозь ком в горле. – Я не хотела, чтобы ты умер.

Он уставился на меня со смесью недоверия, злости и чего-то неопределяемого.

– Ты не должна жертвовать собой ради меня. – Он стиснул зубы. – Ты НЕ должна умирать ради меня, котенок. – Его взгляд распял меня. – Если кто-то из нас и умрет, это буду Я. Понимаешь?

Я не понимала, поэтому покачала головой.

– Тогда позволь тебе объяснить, – сказал он, сверкая тенью во взгляде. – Ты выживешь без меня. Ты пойдешь дальше. – Его тон стал жестче. – Я не могу представить мир без тебя и твоего гребаного желтого. Так что, если умрешь, я умру вместе с тобой. Твое самопожертвование не будет значить ничего, котенок. НИЧЕГО.

Слеза скатилась по щеке, когда в мою внутреннюю дрожь начал вторгаться холод. Мой мозг леденел, я отчаянно задрожала.

– Мне так холодно, Ронан… – Веки отяжелели, и я закрыла их.

– Нет, – прорычал Ронан, хватая меня за лицо. – Мать твою, не закрывай глаза.

– Я так устала, – прошептала я, вялость сковала каждый мускул тела. – Я не думаю…

– Если умрешь, Мила, – резко сказал он, – усыплю Хаоса.

Мое сердце стукнуло.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю.

Когда машина остановилась, Ронан не терял ни секунды. Он подхватил меня и понес в больницу. Я видела, как врачи и сестры бросились к нам, сыпля вопросами по-русски. Я не могла разобрать ничего, кроме того, что Ронан угрожал, пока холодная невесомость поглощала меня, дергая, таща, пытаясь утянуть вниз.

– Не поступай так с Хаосом, – слабо взмолилась я, прерывая медиков.

– Не умирай, и я не стану, – ответил он, следуя за врачами по коридору.

Это было нечестно.

– Ронан… – Слеза скатилась по моей щеке.

Он вытер ее, голос у него был хриплым.

– Таковы условия. Тебе выбирать.

Как я могла выбрать не умирать? Сегодня мог быть этот день, и даже Дьявол не мог бы остановить судьбу. Возможно, у меня так и не будет семьи или любви, которых мне всегда хотелось, но, по крайней мере, я могла сказать, что сделала все, что было в моих силах.

Ронан положил меня на каталку, и медсестра повезла в операционную. Когда хирург попытался помешать Ронану войти, он вынул пистолет и направил его в голову врача.

– Если она умрет, ты тоже умрешь, – прорычал он.

Хирург сглотнул, ушел с дороги и коротко кивнул туда, где мог встать Ронан.

Сестра надела мне на лицо маску, чтобы погрузить в сон. Я попыталась снять ее, но ей не потребовалось особых усилий, чтобы удержать, что-то говоря мне по-русски. Газ начал тянуть сознание вниз, вниз… Встретившись взглядом с Ронаном, я поняла, что мне нужно сказать. Я люблю тебя. В конце концов лишь одно слово вырвалось из страха, что я никогда не проснусь.

– Прощай…

Последнее, что я услышала, прежде чем анестезия утащила меня на дно, было:

– К черту твое «прощай», Мила.

* * *

«Бип».

«Бип».

«Бип».

Ровные сигналы вырвали меня из туманного сна, оповестив, что я не умерла. Или у Сатаны просто извращенное чувство юмора.

Мое тело было спокойно, боли не было, но я не решалась открыть глаза – так разыгралось мое воображение. Может быть, хирургам пришлось ампутировать конечность. Может быть, я парализована. Может, я очнулась после тридцати лет комы. К сожалению, то, что я увидела, было хуже того, что могло придумать воображение.

Алексей Михайлов и Дьявол сидели в одной комнате.

Папа в темно-синем костюме и с подбитым глазом занял стул у двери. Он пристально смотрел на собственные руки, излучая чувство раскаяния. Глядя на него, я не чувствовала ничего. Ни ностальгии. Ни уважения. Ни привязанности.

Все, что он сделал, испортило мое представление о нем. По правде говоря, я не думала, что он вообще планировал пожертвовать собой ради меня. Телефонный звонок был очередной ложью и манипуляцией, чтобы заставить Ронана поверить, будто он уступил. Так оно и вышло.

Жив он или мертв, моя скорбь по нему закончилась.

Мой взгляд скользнул к Ронану, который сидел рядом в костюме Tom Ford, глядя устало. Он молча наблюдал за мной. Я откуда-то знала, что он был рядом все то время, пока я оставалась без сознания. Этот человек, которого я когда-то ненавидела, стал человеком, которого я любила.

Ронан ошибался.

Я не могла вынести мысли о жизни без него.