Темное искушение

Я уступила Хаосу место у окна. В конце концов, это был его первый полёт на самолете. Я прижалась головой к его мягкому меху и отказывалась плакать, хотя боль в груди становилась все сильнее и сильнее, чем дальше мы летели от Москвы.

Глава 53 Мила

Saudade — ностальгическое желание быть рядом с чем-то или кем-то, кто или что находится далеко.

4 месяца спустя

Теплый влажный воздух ворвался в студию из открытых дверей террасы, шелестя прозрачными занавесками. Под верандой раскинулся белый песчаный пляж, кристально-голубая вода и раскачивающиеся на ветру пальмы.

Белиз был великолепен.[138]

Рай на земле.

Хотя даже здесь мои мысли блуждали по Атлантическому океану. Интересно, как выглядит Россия Летом? Мое воображение рисовало страну, покрытую вечным льдом и снегом, и все же Москва звала меня, а райский ветерок ласкал волосы.

— Хоп, хоп! — Флора хлопнула в ладоши, ее пончо с племенным рисунком поднялось, показывая трико под ним. — Карлос будет здесь через десять минут, а ты знаешь, как он ненавидит, когда его заставляют ждать.

Стилист, стоявшая позади меня, закатила глаза и брызнула на мои растрепанные кудри.

Когда я прилетела в Майами четыре месяца назад, я вернулась в дом своего детства, хотя Ронан дал мне достаточно денег, чтобы купить небольшую квартиру, если я захочу. Но я была вынуждена что-то сделать, прежде чем навсегда покинуть причал Майами.

Войдя в парадную дверь, я обнаружила пустой дом и много пыли. Все предметы мебели стояли на своих местах, но воспоминания оставались такими же безмолвными, как призрак, когда они ушли с Борей и служанками.

Я провела по пыли на перилах, когда мы с Хаосом рискнули подняться по лестнице. Добравшись до своей комнаты, я завела балерину в музыкальной шкатулке, поставив ее на последний одинокий пируэт, а затем сбросила с балкона подарок папы на день рождения. Шкатулка треснула, мелодия оборвалась на последней печальной ноте, и балерина навсегда перестала кружиться.

Она все равно никогда не хотела быть балериной.

Я подошла к двери, чтобы уйти, но остановилась, увидев маленькую карточку, лежащую на свободном от пыли квадрате, где раньше стояла музыкальная шкатулка. Это была визитная карточка, которую модельный агент сунул мне на улице много лет назад. Я спрятала ее после того, как отец запретил мне заниматься модельной карьерой, а потом забыла о нем.

Я подняла ее и положила в карман.

Предполагалось, что в модельный бизнес трудно попасть. Хотя я либо стала очень самовлюбленной, либо имело дело божественное вмешательство. Потому что сейчас я здесь, снимаюсь для веганского продукта. Я только пробовала и принимала контракты от компаний и дизайнеров — которые мой агент ненавидел — но, очевидно, эта новая искра в моих глазах сработала отлично для меня.

Несколько месяцев назад я верила, что буду помолвлена с Картером — или даже замужем в этот момент и буду существовать как пресыщенная домохозяйка. Я не была уверена, как Картер получил записку, что ничего из этого не произойдет, но когда я столкнулась с ним на прошлой неделе, забирая какую-то еду на вынос, он уронил свой тако, будто от моего вида у него случился сердечный приступ, и сразу же двинулся в другую сторону.

Это была не совсем та реакция, которую я ожидала.

Никакого Картера. Никакой работы в секс-индустрии. И не жизнь на гроши. Все эти страхи испарились, но меня все еще терзали сомнения другого рода.

Я закрыла глаза, пока один из визажистов красил ресницы.

— О боже, нет! — воскликнула Флора. — Разве тебя сегодня не инструктировали?

Визажист нахмурился.

— Да. Должно быть чистое лицо.

Брови Флоры поднялись над круглыми очками в стиле шестидесятых.

— Что насчет черной туши на блондинке, говорящая тебе «чистое лицо»? На ней написано «распутная клубная девчонка». От нее уже веет распутной атмосферой. Нам не нужно усугублять ситуацию.

Распутная атмосфера?

Флора помахала рукой у меня перед носом.

— Исправь это. Просто исправь это, пока Карлос не появился. — затем она бросилась, преследуя кого-то еще.

Двадцать минут спустя я надела спортивный купальник и стояла на террасе, откуда открывался прекрасный вид на океан.

Щелчок… Щелчок… Ворчание.

— Нам нужна сексуальность, — отрезал Карлос. — А не «я берегу себя для брака».

Ладно… минуту назад я была «распутной». Не говоря уже о том, что трудно чувствовать себя сексуальной с молочными усами, держащими пачку миндального молока.

Щелчок.

— Нет, нет, нет, — Карлос потер виски. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя был секс.

Иногда я сомневалась в этой карьере, но в целом мне нравилось продвигать свой веганский образ жизни, и что значительный доход давал мне возможность действительно изменить что-то.

— Да, у меня был секс.

Несколько раз.

— Хороший секс?

— Да. — жар подступил к моей шее, потому что я знала, к чему он клонит, и мне действительно не хотелось туда идти. — Но могу я задать вопрос?

— Нет.

Я все равно спросила.