Темное искушение

Глубокий сон, в который я провалилась после того, как ворчливая рыжая разбудила меня чуть позже четырех утра, притупил мои короткие воспоминания о нем. Его присутствие было большим, чем жизнь; тень, где ее быть не должно. Он все еще был черным с головы до ног, без галстука, но сегодня его волосы были слегка растрепанны, словно он провел по ним своими чернильными пальцами, и, судя по клубкам дыма, поднимавшимся из пепельницы на столе, он курил сигару в то, что должно было быть ранним утром.

У меня никогда не было проблем с разговорами, с выталкиванием слов из губ, но с полным вниманием этого мужчины ко мне, я обнаружила, что все, что я хотела сказать, застряло у меня в горле. Поэтому, покраснев от негодования, я отвернулась и ничего не сказала.

Он тихонько усмехнулся, потянулся к телефону на столе со шнуром и набрал номер.

Я мысленно застонала. Он считал меня забавной. Между тем, простое прикосновение его взгляда к моей коже согревало меня, как жар солнца. И его голос, с лёгким акцентом… я могла слушать весь день и никогда не уставать.

Я встала на босые ноги и аккуратно сложила его мятый пиджак и одеяло, что вызвало кривую улыбку его губ на середине Русской фразы, обращенной к тому, кто был на другом конце линии. Его взгляд скользнул по моей коже, когда я прошла через кабинет, чтобы посмотреть фотографии, висящие на стене. На одной было несколько ухмыляющихся и курящих мужчин, но в центре внимания был подросток Ронан с винтовкой в руке и мертвым оленем у его ног.

Я никогда в жизни не видела оружия.

И не хотела этого.

На другой черно-белой фотографии были изображены двое детей лет двенадцати-тринадцати, стоящих на улице. На щеке Ронана было пятно из грязи, его рука свободно обвилась вокруг шеи другого парня, чье неулыбчивое лицо было отвернуто от камеры. Но она не скрывала и кусочка его глаз, которые были достаточно остры, чтобы пронзить фотографию насквозь.

Они выглядели бедными. Возможно, даже бездомными.

Мой взгляд скользнул к Ронану, от его костюма к черным часам на запястье. Я всегда все покупала для своего отца, потому что он не заботился об этом и не имел жены — по крайней мере, я так думала. Он будет носить только самое лучшее из лучшего, так что я стала поклонницей дорогих мужских нарядов, а этот мужчина носил Dormeuil Vanquish.

От лохмотьев к богатству…

Интересно, чем он занимается? Он явно больше, чем владелец этого ресторана, который был гораздо ближе к дыре в стене, чем пятизвездочное заведение. Я находила удивительным, хотя и милым, что он показал свое прошлое миру.

— Садись и ешь, kotyonok.

Я согрелась от этого прозвища, даже зная, что оно, вероятно, возникло, потому что я напомнила ему что-то милое, что он мог погладить по голове. Я села на диван и принялась есть тарелку с kasha[29] и свежими фруктами.

Ронан все еще говорил по телефону, шнур был обернут вокруг одной руки, шарик от стресса в другой, но жар его любопытного взгляда согревал каждый сантиметр меня. Я поставила недоеденную еду на боковой столик и получила от него неодобрительный взгляд. Если бы папа посмотрел на меня так, я бы проглотила все до последней крошки, но сейчас я испытывала более твердую решимость. И просто не хотела доедать.

Он повесил трубку, окутав комнату густой тишиной. Я потерла руки о голые бедра и стала искать свой голос, который, казалось, терялся в его присутствии.

— Ты случайно не нашел мое пальто?

С минуту он молчал, откинувшись на спинку кресла, словно редактор газеты, властвующий над своими владениями.

— Тебе повезло, что мы нашли твою сумку до того, как ее украли.

Это было «нет».

Я пожевала губу.

— Мой телефон был в кармане.

— Был ли?

Вот и все, что он сказал, не давая воспользоваться своим.

Мне не хотелось быть еще более назойливой, и я также не была в восторге от мысли поделиться тем, что произошло прошлой ночью с Иваном, поэтому отодвинула эту потребность в сторону. Я куплю одноразовый телефон и позже дам ему знать, что со мной все в порядке.

Ронан уставился на меня.

Бросал.

Сжимал.

Этот мужчина постоянно что-то делал руками, и это отвлекало. Я сглотнула, когда тишина снова заполнила кабинет. Он, казалось, был совершенно доволен, просто сидя здесь, но это проникло под мою кожу и вызвало зуд, заполняя им.

Я прочистила горло.

— Это место… очень милое. Очень тёплое и… манящее.

Это было далеко не манящим для такой девушки, как я, и мы оба это знали.

Его медленная улыбка могла опустошить целые города.

— Почему ты чувствуешь себя так комфортно? Я должен исправить это как можно скорее.

Он с каким-то темным интересом наблюдал, как еще один глупый румянец вспыхнул на моих щеках. Если бы Бог существовал, он наверняка сжалился бы надо мной и проделал дыру в полу, чтобы я провалилась вниз. Я чувствовала себя как Даки в Красотке В Розовом, и мы все знаем, чем это закончилось.

— Музыка. Мой папа слушает ту же музыку.

— Какое совпадение, — протянул Ронан.

Его голос был индифферентным, но также пронизанным чем-то, что вызвало дрожь под моей кожей.