Темное двуличие

Я рассмеялся и игриво толкнула его.

— Ты опоздаешь, и от тебя уже разит сексом.

— Все узнают, — ухмыльнулся он и поднял руку, пятясь от меня. Он снова понюхал её, приподнял брови и отступил к изгороди. Он исчез, и я услышала, как он, шаркая ногами, направился в другую сторону, оставляя стойкий запах наших слившихся тел висеть в тумане вокруг меня.

Я сделала долгий, прерывистый вдох и покинула это маленькое укромное местечко, вернувшись в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и заварить чашку чая, прежде чем вернуться к учебе.

Боже, как бы я хотела, чтобы Люк был со мной. В тот момент я бы сделала все, что угодно, лишь бы кто-нибудь из них оказался в моей комнате, составил мне компанию и помог привязаться к этому месту.

Однако жизнь сложилась иначе, и остаток дня я провела одна в своей комнате. После душа, чая и печенья, которое я тайком прихватила из столовой, я погрузилась в учебу, и, к счастью, день пролетел быстро.

Я даже не осознавала, что настало время ужина, пока не услышала шаги Виктории и ее свиты в коридоре снаружи. Я напряглась и молилась, чтобы она оставила меня в покое, чтобы я была для нее слишком скучной, чтобы она игнорировала мое присутствие.

Но, к сожалению, все те же старые звезды на небе сложились не в мою пользу, и она постучала в мою дверь, крича, чтобы я открыла ее.

— В чем дело? — потребовала я, свирепо глядя на нее и стайку ее хихикающих фанаток.

— Вот ты где, — сказала она с самодовольной ухмылкой. — Угадай, кого только что исключили из Академии?

— Что? Кого? — спросила я, готовая услышать какую-нибудь глупую сплетню с ее стороны.

— Угадай, — сказала она, и ее маленькая банда разразилась отчаянными смешками.

— Я не знаю, Виктория. У меня нет на это времени, — раздраженно сказала я.

— Люк гребаный Ланкастер, — прокричала она, и ее фанатки взвизгнули от смеха. — Он ушел. Они забирают его прямо сейчас.

Мне хотелось ударить ее по лицу и стереть с него эту ухмылку, но я была слишком занята, пробегая мимо нее по коридору.

Если Люк покинет Кримсон, то и я тоже.

Глава 7

У подножия ступеней у входа собралась толпа. Те же самые ступени, к которым меня подвезли родители в тот день всего несколько месяцев назад.

Я поняла, что там что-то происходило, по возгласам ужаса Низших и взрывам издевательского смеха со стороны Высших.

Боже, я ненавидела их в тот момент. Я никогда не чувствовала себя настолько оторванной от мира, в котором находилась, пока не увидела, как они все собрались вместе из-за чьего-то несчастья, и не увидела, насколько по-разному это повлияло на них на эмоциональном уровне.

Высшие были гребаными социопатами. Им было все равно, для них все было игрой, и они получали огромное удовольствие, придумывая способы подшутить над чужой болью и несчастьем.

Низшие просто рассматривали его как урок для них, вот почему Академия устроила из этого такое публичное зрелище, я была уверена. Они заставили его пробираться сквозь толпу в окружении четырех охранников. Это были крупные, крепкие парни, одетые в полностью черную форму и высокие черные военные ботинки на шнуровке. Как полиция, но более опасная, поскольку они были частными и действовали вне закона.

Иногда я сталкивалась с ними в медицинском корпусе и была уверена, что кто-то из них приносил мне кашу в Яму. Мне просто повезло, что они удовлетворились моим унижением таким образом и не сделали ничего другого, чтобы утолить свою жестокость. Иногда в том, чтобы быть Высшей, были свои преимущества, например, защита от таких, как они. Я подумала о Харлоу.

— Люк! — закричала я, когда бежала босиком по траве. Я была так переполнена адреналином, что не чувствовала земли под ногами.

— Люк!

Я больше не могла сдерживать свои эмоции. Его имя вырвалось из меня бесконтрольно и без оглядки на окружающих. Мне было все равно, кто видел, как я стремглав бросилась к Люку, и мне было все равно, кто услышал мой крик.

Люди обернулись, чтобы выяснить источник криков, и некоторые были удивлены, что это я, Высшая, устроила такой переполох из-за такого Низшего, как он.

Я использовала свое тело и протолкнулась сквозь толпу, расталкивая локтями и практически задевая любого, кто был передо мной. Я слышала возгласы боли и гнева, когда пробиралась сквозь толпу и наконец добралась до него.

— Что случилось? — спросила я, и от отчаяния в моем голосе стало трудно дышать. Я все еще чувствовала, где он был внутри меня и где его пальцы сжимали мое горло.

— Куда они тебя ведут?

Он повернулся ко мне, и его лицо было избито. Его густые, лохматые светлые волосы были пропитаны кровью цвета ржавчины, а его глаз был закрыт синяком.

Его губы распухли и рассечены, и мне показалось, что у него во рту не хватает одного зуба.

Я схватила его за руки и прижалась к нему, пока они продолжали тащить его прочь.

— Я защищал тебя, котенок, — сказал он с кривой улыбкой. — Я бы сделал это снова. Я не позволю никому так говорить о тебе.

— Нет, нет, нет, это ошибка, — воскликнула я и обняла крепче. Я повернулась к охранникам с отчаянной потребностью заставить их понять.