Техник-ас

– Пущай раки да сомы порадуются. Всё какая-то польза от этой падали. – Панкрат по обыкновению своему плюнул вслед последнему скрывшемуся в воде полицаю. – А лошадок с телегами я завтрева господину коменданту сведу. Скажу, в лесу повстречал без хозяев. А то как же? Не просто же так я в его агентах числюсь, – жизнерадостно рассмеялся он.

– Так про агента – это правда?

– Конечно правда. Как есть являюсь агентом. Докладаю господину коменданту о всяких подозрительных личностях, что по лесам шастают. Уже сколько раз они полицейских за партизан принимали и, бывало, постреливали, – со смешком в голосе рассказывал Панкрат. – А я что? Я увидел каких-то людей с оружием в лесу и докладываю как есть. А кто они, то мне неведомо. Да и кто, окромя партизан, по лесам бродить станет? Господин комендант даже хвалил за бдительность, но велел впредь внимательно смотреть, кто есть кто.

Мы ехали на телеге обратно на хутор.

– Хитёр ты, Панкрат Филиппович, – хмыкнул я.

– Так с волками жить, сам знаешь как. Ты спрашивай, что хотел. Вижу же, что вопросы имеются.

– Мне нужна связь с партизанами.

– Так где же я её тебе возьму? Что есть партизаны поблизости, я знаю, но связи с ними у меня нет. Да и на что они тебе, партизаны эти?

Панкрат мельком глянул на меня, но мне показалось, что под рентгеном побывал.

– Концлагерь хочу освободить. Детский.

– Эвон как! Рассказывай!

И я рассказал всё, что слышал от старшины. О госпитале в Красном Берегу, о детях, у которых выкачивают кровь для немецких солдат.

– Это не может быть ошибкой или дезинформацией? – резко перешёл на деловой тон Панкрат. И куда только подевалась его деревенская сущность?

– Уверен, что это правда. Да и проверить не так и сложно.

– Проверим. Всё проверим. – Панкрат на какое-то время задумался. – Вон оно, значит, как. О том, что немцы детей у родителей отбирают и в Красный Берег свозят, я слышал. Также слышал, что их потом в Германию отправляют. Только я думал, увозят на работы, а оно вон как.

– Детей развозят по другим госпиталям в качестве живых резервуаров с кровью.

Ладони Панкрата с силой сжались в кулаки. Минуту спустя он протяжно выдохнул, успокаиваясь.

– А теперь рассказывай, кто ты таков будешь. А то про меня ты знаешь, а вот я про тебя и твою деваху – нет.

– Майор Копьёв. Зовут Илья. Лётчик. Позывной Тринадцатый. Был сбит при выполнении задания. Решил здесь, в немецком тылу, дождаться, когда фронт подойдёт поближе, а пока, насколько возможно, наносить вред немцам. Со мной сержант госбезопасности Гнатюк. Зовут Рита. Позывной Пума.

– Ну и добрэ! Покумекаю я, чем тебе помочь можно.

Когда мы вернулись на хутор, здесь уже мало что напоминало о произошедшем. Двор был прибран, все вещи, что полицаи выбросили на улицу, занесли в дом. Даже стреляные гильзы и те собрали от греха подальше. Сёмка стоял над тушей зарезанной свиньи и шмыгал носом – жалко.

А потом была жарко натопленная баня, в которой я до скрипа кожи отмылся и, поддав пару, развалился на полке. Похоже, меня разморило, потому что я не слышал, как скрипнула дверь. Очнулся оттого, что что-то нежно-мягкоупругое прижалось к моему боку и чья-то рука заскользила по груди, опускаясь всё ниже по телу. Я успел перехватить нахальную ладошку в самом низу, но молодое здоровое тело уже предательски отреагировало на эту нежную агрессию.

А потом мы, завернувшись в простыни, сидели в предбаннике и пили ядрёный квас. Я старался не смотреть на довольную Риту. Мне было откровенно стыдно. В своей прошлой жизни я был однолюб, и единственной моей женщиной была моя жена. В этой жизни, насколько я помнил её до своего вселения в это тело, у Копьёва тоже с такими отношениями было, мягко говоря, негусто. А у меня теперь и здесь была жена, и изменять ей я не собирался.

Видимо, Рита что-то такое прочитала у меня на лице.

– Илья, не переживай ты так. – Она положила ладонь мне на плечо, и не скажу, что это было неприятно. – Твоя жена ничего не узнает, если сам не расскажешь. И не думай ни о чём. Война всё спишет. Сегодня мы живы, а как будет завтра, нам знать не дано. Так пусть этот маленький миг счастья останется с нами.

На следующий день с самого раннего утра Панкрат на двух подводах (тех, на которых приехали полицаи), привязав к ним свою лошадь, уехал в Шацилки, чтобы там сдать господину коменданту якобы найденные в лесу подводы. Заодно со словами «чтоб им насмерть подавиться, иродам проклятым» закинул в одну из подвод заднюю свиную ногу и бутыль самогона литра на три.

Вернулся он под вечер, верхом на своей лошадке.

– В Жлобин поедете через три дня, когда я вернусь. Комендант приказал прочесать ту местность, где я, по моим словам, нашёл подводы. Так что меня эти дни не будет, и вы тут с Сёмкой хозяйничайте, он знает, что да как. Нужно заготовить рыбу и мяса накоптить, не пустыми же вам в город ехать. А я немцев да холуёв их по лесу у озера Большого повожу. Специально туда крюк сделал с утра да наследил как следует. Пущай там побегают, авось умаются.

Три дня прошли в сплошных хлопотах. Мы вытаскивали сети, потрошили рыбу, солили и коптили её. Также закоптили сало.