Течение времени

Дом удивил своим архитектурным решением. Вместо привычного интерьера в холле находился огромный аквариум с подсветкой, рыбками, водорослями и пузырьками воздуха, поднимающимися с полутораметровой глубины. Почти весь первый этаж занимал большой зал с зеркальным потолком, что создавало иллюзию еще большего пространства. Посередине очень большой стол. Кроме зала внизу еще две комнаты, расположенные по обе стороны от входа. На галерею второго этажа, куда вела изящная винтовая лестница, выходили двери нескольких комнат.

– Мартин, это что гостиница?

– А почему бы и нет!

– Откуда деньги?

– Денег надо не так много пока. Руки нужны – мои бесплатные, одному парню я плачу.

– А кто тебе разрешит иметь гостиницу?

– Дядя, а вы думаете, что мы еще долго будем под Москвой?

– Дорогой, я и мои друзья полагаем, что недолго. Дело идет к этому, Прибалтика выйдет из Союза.

– Мы, латыши, думаем, что это будет скоро, есть такие сведения. Вот мы и готовимся к приему гостей. А пока отдыхайте с дороги. Вот ключи от трех комнат. Там душ, постель, белье. Где-нибудь через час ждем вас к обеду у камина, во дворе. К этому времени подъедет мама и все ребята.

Разожгли камин. Веяло жаром, который временами сбивался боковым ветром. Здесь же, возле камина, большой стол и деревянные стулья с высокими спинками.

– Ребята, надо привести себя в порядок с дороги, – заметила Леночка. – Скоро Гайда приедет.

Все заспешили и разошлись по своим комнатам. Потом послышался шум подъезжающих машин, а затем голос Леночки:

– Алешенька, надо спускаться. Гайда приехала, пойдем вручать наши подарки.

– Нет, Леночка, вручи ты, пожалуйста. Давай это сделаем до того, как наши ребята спустятся. Подарки, скорее, сувениры, интимные, хотя никаких секретов нет. Но в них что-то наше семейное, прошлое, далекое, родственное.

Гайда, увидев гостей, прослезилась от радости.

– Я так рада, так рада вас видеть, вы мне сделали праздник. Леночка, милая, я тебя так люблю, как Алешеньку, вы для меня как единое целое. Но подойдите ко мне. Я вас хочу обнять, и расцеловать, и никуда от себя не отпускать. Чуть больше полугода прошло, как мы виделись у вас в Москве? Леночка все такая же молодая и красивая, а Алешенька, мой дорогой, такой же седой. Ему надо краситься, я ему давно говорила, и много раз. Но слушать не хочет!.. Но зато душа молодая, это хорошо. Что это?

– Гайда, милая, московские магазины пусты – по полкам хоть шаром покати. Но мы нашли в магазине «Фарфор» вазочку, расписанную твоей Инарой. Инара, узнаешь свою работу?

Инара, приехавшая с Гайдой, взяла в руки вазочку.

– Да, это моя работа. Вернулась все-таки в Латвию. Зачем такие деньги тратили? Я родной свекрови всегда дарю свои росписи. Эта работа хорошая, она была на выставке.

– Гайда, а в этом альбоме фотографии, место которым в твоем доме. Некоторым более ста лет. Посмотри на досуге.

– О, большое спасибо. Это бесценный подарок. Правда, их могла бы хранить твоя Танюша или Алеша-младший, но они, пожалуй, еще дальше, чем вы от Латвии. Они-то их видели?

– Конечно. И наши друзья тоже.

– Хорошо.

– Алешенька, как я понимаю, Танюша и Алеша-младший не приедут? Нет? Очень жалко, очень. Такие красивые и умные, чудо. Какие бы ни были границы, но мы родня, и латышская кровь есть в ваших детях. Конечно, Алешеньке Россия и ее культура ближе. Но и нас ты должен понять, мой брат.

– Гайда, об этом поговорим за столом.

– Хорошо. Сыновья, всем дорогим гостям налить в полулитровые кружки пиво, пиво собственное. Пожалуйста, бочонок надо осушить. Пьем стоя, кто, конечно, может, не по последней, как говорят в России.

Накрыли стол скатертью, расставили разнообразные рыбные, мясные, овощные блюда. Наконец торжественно внесли особое блюдо – копченого угря, лоснящегося от жира, а москвичи выставили на стол грузинские вина.

Солнце приближалось к горизонту, становилось прохладней. Гостям раздали овечьи телогрейки, на всякий случай.

Подъехали Валдис и Айна. Опять начались объятия и поцелуи. Наконец все расселись, и застолье продолжилось. Стемнело, но в воздухе было тепло, а вечернюю сырость разогнал жар от камина. Дан торжественно провозгласил:

– Мы хорошие. Мы за свободу Латвии и всех людей на земле!

С ответным тостом поднялась Гайда.