Тебе конец, хапуга!

Подпрыгивая на ухабах, микроавтобус разгонялся. Перед асфальтом вспыхнул красным стоп-сигнал мотоцикла, и послышалось нарастающее урчание мотора. Капитан уже кричал в рацию, чтобы срочно перекрывали дорогу на подъезде к городу, и передавал информацию о мотоциклисте и его приметы, хотя понятно было, что вряд ли в этот поздний час на дороге появится еще одна подобная машина с отчаянным наездником.

– Обхитрил, гад. Словно чувствовал, что мы нагрянем, – эмоционально высказывал мысли вслух командир группы захвата.

– Значит, есть грех за душой, – поддержал его водитель.

– Все совпадает, товарищ капитан, – поделился соображениями боец, которого Ларин первым уложил на землю. – Пулемет был немецкий? Немецкий. А у него «шмайсер».

– Совпадает, – согласился капитан.

Ларин не особо разгонял мотоцикл – понимал, что в ближайшей перспективе на шоссе его должна ждать засада, тот же самый полицейский «еж». Только теперь его раскатают в две линии, перекрыв не только асфальт, но и обочины. А вот свернуть пока было некуда. Насыпь высокая, внизу заболоченная пойма речушки.

И тут впереди вспыхнули фары машины. Сперва Андрею показалось, что это обычный поздний автолюбитель. Но через несколько секунд в ночи заполыхали мигалки, взвыла сирена. За первой машиной показалась и вторая. Они стремительно приближались, заняв обе полосы движения.

– Вот же черт. Опять не везет.

Ларин чуть сбавил скорость. Притормозили и правоохранители, подозревая – беглец понял, что шансы его равны нулю, а потому решил сдаться.

Когда до полицейских машин оставалось не более пятидесяти метров, а фары микроавтобуса светили прямо в спину, Андрей резко затормозил, мотоцикл развернуло на месте. В машины с мигалками полетела бутафорская граната. Полыхнула вспышка. Дым, подсвеченный пульсирующими красным и синим светом, клубами пополз над асфальтом. Двигатель взревел, переднее колесо приподнялось над асфальтом. Ларин летел навстречу микроавтобусу, прямо лоб в лоб. Иногда такая тактика приносила успех. Не у всех водителей, даже служащих спецназа, нервы сделаны из железа.

Раздался визг тормозов. Микроавтобус развернуло поперек дороги. Андрей, резко наклонив мотоцикл, ушел в сторону. Колеса захрустели гравием обочины. Ларину еле удалось удержаться возле самой бровки. Сзади раздался взрыв. Местность осветило, словно при вспышке молнии. А затем все вновь погрузилось в темноту, разрываемую лишь светом фар. Очередной раунд погони Андрею удалось выиграть. Он изменил направление – уходил в ту сторону, где его пока еще не поджидали. Но теперь вместо одной машины его уже преследовали три. И он не сомневался – вскоре дорогу перекроют и с этой стороны, а потому пристально высматривал пути ухода от погони.

За спиной грохотнула автоматная очередь. Стрелок был неплохим, хоть и промазал. Но пули, чиркнув возле заднего колеса по асфальту, ушли в темноту рикошетом.

«Следующий раз могут и попасть. Гранатами их уже вряд ли остановишь. Поняли, что это обычные взрывпакеты, разве что дыма от них побольше, – Андрей, продолжая вести мотоцикл одной рукой, дал наугад несколько очередей. – А ведь стоило бы получше изучить местность возле агроусадьбы, – с досадой подумал он. – Наверняка узнал бы что-нибудь полезное».

И тут с левой стороны Ларин заметил переброшенный через речушку хлипкий мостик. Даже не мостик, а кто-то просто завалил стоявшее на берегу дерево и, как сумел, стесал его сверху. Вдоль ствола виднелась неровная линия поручней, сооруженная из тонких жердей.

– Раз есть мостик, значит, к нему есть и подход. Где пройдет человек, там пройдет и мотоцикл.

Рискуя с ходу угодить в трясину, Андрей затормозил и покатился с высокого откоса. Пару раз мотоцикл подбросило так, что он чуть не перевернулся через переднее колесо. Впереди в свете фары зеленело, казалось, непроходимое море тростника.

– Ну, выноси, родимый!

Ларин в самом конце спуска прибавил газу, чтобы хотя бы по инерции преодолеть метров двадцать болотистой поймы, а уж потом можно было попытаться уйти бегом. Что-что, а бегал Андрей отлично: и когда приходилось уходить, и когда приходилось преследовать.

Чвякнула переувлажненная земля, захрустел тростник. Из-под заднего колеса фонтаном летела грязь, машину безбожно водило из стороны в сторону. И когда Ларин готов был уже спрыгнуть с мотоцикла, грозившего завалиться в болото и придавить ему ногу, заднее колесо внезапно обрело сцепление. Машину дернуло вперед.

Взгляд выхватил спереди примятого тростника узкую тропинку, выложенную полузатопленными почерневшими от сырости и времени досками. Проехать по ним было не легче, чем по натянутому канату в цирке. Но и тут Андрей справился.

Микроавтобус и два полицейских «УАЗа» замерли на краю обочины. Их фары заливали ярким, но безжизненным галогенным светом колышущийся тростник и продирающегося сквозь него мотоциклиста.

– Как по сухому чешет, – с ноткой восхищения в голосе проговорил капитан и, опустившись на одно колено, прицелился.

На несколько секунд мотоциклист исчез из виду. Доносилось лишь неровное урчание двигателя. Капитан медлил нажимать на спуск.