Тебе конец, хапуга!

Кирилл Казанцев Тебе конец, хапуга!

Глава 1

За окном громыхнуло так, что кастрюля подпрыгнула на плите, плеснув супом на кухонный кафель. Уменьшив газ, Федор Юрьевич выглянул в окно. И остолбенел…

На соседний дом летело огромное металлическое ядро. Мгновение – и оно со всей силы впечаталось в веранду. Жалобно звякнули стекла, хрустнули доски, и хлипкая конструкция словно растворилась в густом облаке серой пыли. Пыль медленно оседала, и сквозь ее мутную пелену неотвратимо прорисовался контур строительной стрелы. На металлическом тросе угрожающе покачивался массивный шар – так называемая баба, предназначенная для сноса домов.

Федор Юрьевич Новицкий выключил газ, непослушными руками отставил кастрюлю и двинулся в прихожую. Пожелтевшее зеркало отразило его подстриженную седую шевелюру, глубокие рубленые морщины и старомодный ветеранский пиджак с мозаичными орденскими колодками. Толкнув дверь, он вышел на крыльцо. Увиденное заставило его невольно отступить. Ветеран не мог поверить в реальность происходящего.

На главной улице дачного поселка угрожающе рокотал огромный гусеничный экскаватор. Скрежетало железо, лязгали траки. Поднятая стрела с огромным шаром вновь разворачивалась в сторону руин, которые еще несколько минут назад были симпатичным домиком.

В стороне от событий кучковались дачники, преимущественно пенсионеры. Притом старушек, которые на свою беду живут гораздо дольше мужчин, было заметно больше. На лицах людей читалось глубокое возмущение, однако открытого негодования не высказывали. Ведь позади экскаватора рассредоточился наряд новоиспеченной полиции, и наряд, как всегда, оказался сильнее, чем народ…

Новицкий, недобро посматривая на ментов, подошел к соседям по участку.

– Почему они все-таки сносят? – поинтересовался он. – Ведь мы кассационную жалобу в суд подали! Права такого не имеют, пока окончательного решения нет!

Высокая худая старуха с обветренным лицом процедила:

– А кто их знает, иродов! У нас ведь и суды куплены, и менты, и все остальное! – Горестно взглянув на руины дачного домика, она не удержалась от горестного всхлипа. – Всю жизнь на своей земле вкалываю, еще муж покойный в восемьдесят четвертом этот домик ставил… И теперь что?

Дачники поддержали старуху осторожным гулом. Ведь у каждого здесь был и с трудом построенный домик, и стандартные участки по шесть соток, на которых они горбатились от зари до зари, и садовые деревья, посаженные много лет назад собственными руками. Для пенсионеров эти участки были ощутимым подспорьем. И теперь все это шло прахом…

– Всю жизнь работаем, а живем как нищие! – на нисходящих интонациях выдохнула бабка с желтым онкологичным лицом.

– Вон по телевизору каждый день про справедливость говорят, а все пустая брехня! – несмело поддержал ее из толпы кто-то невидимый.

– Трассу ту долбаную аж в четырех километрах от нас строят! Свои коттеджи небось под снос не пустили! – добавил еще один аноним.

Тем временем экскаватор, придавив хлипкий забор, выехал на «сотки». Массивные траки безжалостно давили грядки. Металлическое ядро со всей силы ударило в стену сарая – та печально скрипнула, покачнулась и тут же сложилась набок. Этот удар словно бы послужил сигналом к более энергичным протестам. Бывшая владелица участка решительно перешагнула через поваленный забор, подошла к экскаватору и демонстративно улеглась перед ним наземь.

– Гусеницами дави! Убивай! Но ломать тут больше ничего не позволю!

Экскаваторщик выключил двигатель, на секунду высунулся из кабины, словно кукушка из ходиков, и прокричал какую-то неразборчивую матерщину.

И тут Федор Юрьевич не выдержал. Осторожно протиснувшись сквозь толпу, он подошел к экскаватору.

– Что вы себе позволяете?

– Да ты, старый козел, вали на хрен отсюда! – окрысился из кабины работяга. – А то сейчас и тебя, и твою бабу задавим!

Новицкий с трудом, но все-таки проглотил обиду; тягаться с этим здоровым амбалом у него, восьмидесятилетнего старика, не было никакой возможности. Однако остальных дачников это оскорбление задело за живое.

– Как тебе не стыдно! Тебя еще в планах не было, когда он уже пацаненком в лесах партизанил! – заголосила пожилая тетка в брезентовой ветровке.

– Совсем совесть потеряли! – поддакнул ей немолодой мужчина в резиновых сапогах. – За деньги маму с папой продашь!

А к месту происшествия уже спешил пузатый судебный пристав в окружении трех правоохранителей. Двое ментов, быстро оценив ситуацию, бросились к старухе, подняли ее с земли и оттащили в сторону. Полицейский лейтенант и пристав вразвалочку подошли к Федору Юрьевичу. Подобно многим провинциальным ментам, лейтенант был невелик ростом и хорошо упитан.

– Нарушаем? – лениво поинтересовался мент голосом сытого человека, который очень хочет возбудить в себе зверя.

Лицо Новицкого пошло алыми пятнами.

– Ваши действия незаконны, – произнес он, с трудом сдерживаясь. – Мы подали кассационную жалобу. Окончательное решение суда по сносу кооператива не вступило в законную силу. Сейчас же уберите ваш экскаватор!