Театр Тьмы

– Готовлюсь к защите проекта, – серьезно произнес Джеймс. – Это новая компьютерная игра. Я тебе уже рассказывал про нее. Оказывается, скоро к нам приедут представители «Blizzard»12, будут отбирать лучшие проекты. Я хочу победить.

Я посмотрела на Джеймса с немой благодарностью. Мне безумно нравилось, когда он становился серьезным и начинал строить планы. Такой взрослый и деловой. В такие моменты я забывала, что он младше меня на два года. Если бы он еще пальто носил вместо подростковой оранжевой курточки, было бы еще лучше.

«Тебе нужно еще как минимум пару лет, чтобы вылезти из тела мальчишки», – подумала я.

– Ты молодец, – я улыбнулась и слегка толкнула Джеймса плечом. В ответ он толкнул меня, и мы засмеялись. Просто так. Как дети.

Мы шли по парку и смеялись. Я чувствовала себя самой счастливой девушкой на всей планете Земля. Как часто бывает так, что мы не замечаем счастье, которое рядом. И в тот вечер я остро почувствовала благодарность за все, чем обладала. Раньше я и вообразить не могла, что меня смогут полюбить. В школе часто называли выскочкой, в университете однокурсники порой обходили стороной, думая, что я разузнаю их тайны и напишу об этом, пользуясь постом главного редактора новостей (я заступила на эту должность на третьем курсе). Это было бы смешно, не будь так грустно. В вузе только близкие знакомые и друзья знали, что я простой человек, а не озлобленный охотник за информацией. Джеймс тоже входил в круг людей, которые доверяли мне. Как до наших отношений, так и во время них он был уверен: я ничего не напишу про его новые разработки, потому что в мире есть куда более важные вещи, чем попытки первокурсника создать новые компьютерные и мобильные игры.

Я чувствовала, что, наконец-то, жизнь начинает мне нравиться. Я написала хорошую статью, отправила ее в самую престижную редакцию Великобритании; со мной шел любимый человек, а через час была назначена встреча с подругой у лондонского камерного театра «GRIM». Такая жизнь была по вкусу. Тогда я еще не знала, что стою на перепутье двух дорог. И если одна дорога вела в беззаботную жизнь с парнем, то другая – в настоящий ад, который долго не укладывался в голове. И этот ад начинался у дверей театра. Здание с привидениями. Только через несколько недель я поняла истинный смысл этого выражения.

14

Мы встретились с Джейн без пятнадцати минут семь. Она стояла у дверей театра и переминалась с ноги на ногу, когда я увидела ее. От девушки-фотожурналиста, которая была готова залезть куда угодно ради хорошей картинки, ничего не осталось. Джейн перевоплотилась в настоящую леди – из-под ее черного легкого пальто выглядывала серебристая пушистая юбка, а прическа на голове так и кричала о том, что ее обладательница провела перед зеркалом не меньше часа, прежде чем завила волосы и уложила их на бок, заколов с одной стороны блестящими украшениями. Я давно не видела подругу такой эффектной.

– Никогда не научусь приходить вовремя, – пожаловалась Джейн вместо приветствия. – Стою тут уже десять минут, все ноги одеревенели. А ты что, в джинсах?

Джейн посмотрела на мои ноги так, словно вместо них увидела две тоненькие гусиные лапки.

– Я бы замерзла в юбке, – неловко улыбнулась я.

Джейн, театрально приподняв одну бровь, посмотрела на свою пышную юбку, которая выглядывала из-под пальто, давая понять, что красота требует жертв.

– Сара! Я не удивлена. Внутри-то хоть не свитер?

– Нет, блузка.

– Спасибо, Боже! – Джейн поднесла руки к небу, а потом перевела взгляд на меня. – Ладно, давай уже зайдем. Иначе завтра я проведу день в постели с температурой, а не на футбольном матче. Знаешь, за такие мероприятия наша редакция платит по двойному тарифу. Удачно поймал кадр – все, считай, словил куш.

Как только мы с Джейн зашли в театр, в нос ударил запах корицы, кофе и вспененного молока. Я удивилась: показалось, что зашла в собственную кофейню. Кофе? В театре? Но как мы потом узнали, «GRIM» располагался на втором этаже, а первый этаж арендатор здания отвел под кофейню для гостей, чтобы те могли выпить перед спектаклем что-нибудь согревающее и безалкогольное.

– Добро пожаловать! – на входе нас встретил высокий парень. В классическом костюме, с зализанными волосами цвета блонд, приклеенными усами, закрученными вверх, и подносом, на которые складывал половинки билетов с надписью «контроль», он напоминал дворецкого у состоятельных хозяев. Мысленно я так и стала называть его — «Дворецкий».

– Второй ряд, шестое и пятое место, – улыбнулся дворецкий. – Приятного просмотра, дамы.

Он поклонился нам с Джейн и пропустил в помещение, которое больше напоминало дворец викторианской эпохи, а не театральный буфет. Столы из красного дерева, стеллажи с книгами, маленькие и прозрачные кофейные чашечки из тонкого стекла с такими же, почти неосязаемыми, блюдцами. И пусть театральный буфет больше напоминал эпоху Королевы Виктории, на стенах почетно висели портреты великих драматургов Возрождения – Кристофера Марло13 и его последователя: великого и неподражаемого Уильяма Шекспира.