Театр теней

Несмотря на противоречивые эмоции, которые бушевали внутри, ей правда хотелось, чтобы все получилось. Но удача оказалась не на ее стороне. Или не на стороне Дэмьена. Все, что смог «расслышать» МакМурри, держа в одной руке вещицу Мэйв, а другую положив на сферу, – лишь слабое эхо.

– Что это значит? – требовательно спросила Морриган.

– Я чувствую, будто что-то ее заслоняет. Как некий отражающий щит. Я просто не могу достучаться до нее.

Больше ничего толкового узнать от МакМурри не удалось. И ведьма пути – та, что обнаружила для Камарильи местоположение исследовательского центра – в этот раз помочь Морриган не сумела. Сказала, что почти не ощущает энергию Мэйв, а потому не может ее обнаружить. А значит, и проложить путь к ней.

Морриган пришлось прийти к Дэмьену ни с чем.

– Есть два варианта, – подытожив, негромко сказала она. – Либо кто-то насильно вплел в ее энергию чары, которые МакМурри назвал щитом. Возможно, этот кто-то знал о тебе и не хотел, чтобы ты отыскал Мэйв на Тир-на-Ног.

– Тогда она может быть в опасности!

Морриган вздохнула.

– Либо она не желает, чтобы ее нашли.

Помрачневший, Дэмьен молчал.

Медленно поднял голову и взглянул ей в глаза.

– Спасибо за то, что пыталась. Правда спасибо.

Воцарилось неловкое молчание. Оба не знали, что еще сказать. В конце концов Дэмьен ушел, оставив Морриган пребывать в хмурой задумчивости.

Он не найдет Мэйв, возможно, никогда не воссоединится с ней, а значит, у Морриган есть шанс однажды завоевать его сердце.

Но вместе с тем Дэмьен может однажды потерять самого себя. Раствориться в иссушающей ненависти, превратившись в человекоподобного зверя – как дикие существа древней крови, которые не могут жить рядом с людьми.

От тяжелых мыслей ее отвлек стук в дверь. Морриган удивилась, увидев Ганджу на пороге своей спальни.

Почти все время бокор проводил в своем подвале. Иногда (по правде говоря, гораздо реже, чем раньше) к нему присоединялась Саманья. Прежде Морриган считала, что для ритуалов требовались три жреца, но, похоже, Ганджу, будучи верховным, справлялся самостоятельно.

Однако на днях он все же взял на обучение оунси[15]. Аким, худой паренек с очень темной кожей, бродил за Ганджу всюду, как тень, почти всегда молчал, а если и говорил, то очень тихим, шелестящим голосом.

Морриган знала это, даже не спускаясь в подвал. С тех пор как стала королевой, она считала своим долгом (и разумной предосторожностью) знать все о своих адгерентах. В этом ей немало помогали призрачные слухачи. Морфо, как называл их Аситу, на смену которому пришел Аким.

– Леди Морриган…

– Ганджу, во имя Дану! Может, снова вернемся к тому моменту, когда вы снисходительно называли меня черноглазой? А то я чувствую себя неуютно.

Бокор хмыкнул, но строгое, даже мрачное выражение его лица осталось неизменным.

– Хорошо, черноглазая.

– Ты что-то хотел? – опускаясь в кресло, с ноткой усталости осведомилась она.

– Как вы и… Как ты и просила, я следил за вратами Папы Легба…

Если быть точнее – за брешью в Вуали, разделяющей мир живых и мир теней.

Большинство людей называли дверь в мир мертвых просто… брешью. Скандинавы – вратами Вальгаллы, загадочные народы Сибири – Вратами Эрлика, гаитяне, являющиеся адептами вуду – вратами Папы Легба, посредника между людьми и духами.

– Люди рождались, люди умирали, – продолжал Ганджу. – Ничего необычного я не замечал. До недавних пор.

Морриган до боли в ладонях стиснула оба подлокотника.

– Мир теней полнится мертвецами. Свежими, новоприбывшими душами. Они текут туда единым потоком, покидая этот мир один за другим. Я проследовал за одним из них – за тем, что направлялся к Ле Гвинее.

– Ле… что?

Ганджу скривился.

– Ле Гвинея – то, что вы назвали бы Юдолью. Край мира теней, где властвуют Лоа и покоятся духи наших предков.

– А Балор?

Бокор расхохотался.

– Ваш король демонов туда даже не сунется. А сунется, так сбежит через минуту, поскуливая и поджав хвост.

Морриган покачала головой. Налицо – конфликт религий, на который ей, однако, было ровным счетом все равно.

– К делу, Ганджу.

– Ты сама спросила, черноглазая. – Его губы растянулись, обнажая белые зубы. – Я проскользнул за усопшим сквозь врата Папы Легбы и почувствовал ту энергию, о которой ты мне говорила.

– Не молчи, – прошипела Морриган.

– Женская энергия. Энергия древняя, мертвая… Утратившая искры собственной жизни, сотканная из полуночной силы. Она с легкостью рвет нити чужих жизней, оставляя на мертвых свой след.

– Что все это значит?

– Она пришла из мира теней, чтобы сеять смерть по всей Ирландии.

Морриган прикрыла глаза. Бадо́ вернулась.

Глава 29 Сон и море

Возвратившись в реальный мир, Клио обнаружила, что уже давно наступил полдень. Пусть время в мире грез шло иначе, порой она не просыпалась сразу, едва покидая Юдоль Сновидений – организм отдыхал, набираясь сил, пусть и не видя сны.

Ник на кухне готовил что-то необычное и, судя по запаху, невероятно вкусное. Клио наспех умылась и, как была, в пижамке в крупный горох, вышла к нему. Приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.