Театр теней

И почему уже ушедшие герои и великие люди древности интересуют всех куда больше ныне живущих?

– Наверное, ты успел себе вообразить, что он нашел способ исцелить поселившуюся внутри меня тьму, победить силу, что медленно разрушала мое тело. На самом деле я встретила родственную душу. Того, кто, как и я, считал себя ошибкой природы, в ком тьма порой тоже брала вверх.

Лелль смешно вытаращил глаза.

– Кухулин – ошибка природы? – недоверчиво переспросил он. – Как это возможно?

– Не хочется верить в то, что воспетые в веках могут оказаться не столь совершенны? – невесело рассмеялась Бадо́. – Но ты знаешь Кухулина как героя множества легенд, а я его – как монстра, ежечасно борющегося с самим собой.

Изумление на лице Лелля и горящее в глазах отчаянное желание узнать истину заставило Бадо́ отклониться от канвы истории. Стоило признать, в этом есть смысл. Если будущий рассказчик – скальд – поймет, сколь схожи истории Леди Ворон и великого Кухулина, это сделает более выигрышным ее образ и даже… обелит его.

– В те времена Кухулин был знаменит своим разрушающим боевым безумием.

– Он был берсерком! – ахнул Лелль, подавшись вперед.

Наверное, сиди скальд на стуле, и вовсе бы рухнул с него. Однако Бадо́ пришлось его разочаровать.

– Нет, юный скальд, не берсерком. Еще во времена кельтов существовали особые воины – фении, способные впадать в боевой экстаз. Историки до сих пор спорят о том, был ли тот вызван чарами, текущей в венах воинов древней колдовской силой (да, я говорю о берсерках и Одине) или же особыми духовными практиками, которым обучали кельтских воинов. Как бы то ни было, многие приписывали Кухулина к фениям, но это суждение ошибочно. Ни один из фениев не мог сравниться по силе с ним.

– Так значит, он…

– Ни к кому из ныне известных тебе созданий, существ или людей древней крови Кухулин не принадлежал. Он был единственным в своем роде… – В голос Ткача Кошмаров неожиданно прокралась теплота. – А потому названия Кухулину как носителю дара так и не придумали. Однако темной силе, благодаря которой он и сражал своих врагов, все же дали название. Риастрад[10].

Даже века спустя Бадо́ помнила, как впервые увидела Кухулина. Они с Клиодной стояли на холме неподалеку от Маг Муиртемне, и с высоты смотрели на простирающуюся перед ними равнину, где шла ожесточенная битва. Клиодна тогда еще не была королевой клана Мунстера и не жила во дворце в самом сердце скал.

Клиодну всюду сопровождали три волшебные птицы, созданные ею из морской воды. Их сладкая песнь исцеляла больных и раненых, прогоняя смерть. Сила Бадо́ была куда скромней. Она погружала воинов в сон, чтобы усмирить их боль, пока целители и виталисты излечивали их раны.

– Смотри, – подняв голову, благоговейно прошептала подруга. – Кухулин.

Слава о нем, как о великом герое и защитнике, уже разлетелась по всей Ирландии.

Он появился на поле боя в алой тунике, белом плаще и в гребенчатом шлеме. В руках он держал меч с костяной рукоятью и копье. Однако лицо его мужественным не назовешь – то было гладкое лицо юнца. К тому же ростом Кухулин был с изящную Клиодну.

– Какой-то он слишком… обычный, – разочарованно протянула Бадо́.

Клиодна загадочно улыбнулась.

– Подожди, пока он вступит в бой.

Она оказалась права – подождать стоило.

Кухулин замер посреди равнины. В его глазах зажглась ярость – вестник риастрада. И началось перевоплощение.

Он задрожал всем телом, будто студень. Плоть под позолоченной солнцем кожей бугрилась, вздувалась и ходила ходуном. Суставы выгнулись, поломались, вывернулись, кости сместились, ступни и голени передвинулись назад, пятки и икры – вперед. Лицо превратилось в красное месиво, став похожим на кусок сырого мяса. Один глаз втянулся внутрь, другой выпал наружу. Рот исказился, будто Кухулин кричал.

Бадо́ от жуткого зрелища сама с трудом удерживалась от крика. Даже на расстоянии в несколько шагов она слышала, как бьется сердце Кухулина, будто отсчитывая последние мгновения жизни его противников.

Превратившись в отвратительное, бесформенное чудовище, он ворвался во вражеский стан. Кухулин шел через ряды воинов, окропляя землю кровью и оставляя за собой дорогу из трупов. И только когда бой закончился, он стал прежним. Героем, защитником в багряно-белом плаще.

Лелль после ее рассказа как-то сник. Бадо́ фыркнула – как же, объект его поклонения оказался монстром…

– Всегда больно разочаровываться в своих героях, верно? – беззлобно усмехнулась она. – Но что до того, был ли он обычным человеком или чудовищем, если он спас сотни жизней? Если сама королева Медб пала от его рук?

Скальд шумно вздохнул.

– Вы правы. Конечно, правы. – В его глазах появился уже знакомый блеск. – Святая Дану, я смогу поведать людям Ирландии о том, чего никто не знает!

– Ты правда думаешь, что в царстве Балора и в моей Юдоли Дану – та, кого стоит поминать? – обманчиво ласковым тоном осведомилась Бадо́.

Лелль побледнел, не подозревая, что тьма за его спиной – там, куда не долетал свет невинных душ – стала еще черней.

– Простите, госпожа. Я не ду…

– К тому же, сначала ты должен будешь рассказать мою историю.