Театр теней

А еще ему словно навязывали чужие чувства, не позволяя испытать их самому – будь то кошмар или искрящийся счастьем сон про первую любовь или рождение долгожданного ребенка. Ловец Снов был лишь свидетелем чужих историй, ведь у любого сна есть тот, для кого он был рожден и кому подчинялся.

Ловец Снов не может пройтись по улочкам Кенгьюбери, поесть мороженного в уютном кафе, покататься на качелях или покормить уток в парке. Сон движется, подчиняясь законам его создателя, и, словно горная река, несет сына Каэр прочь.

– Но я могу тебе показать.

И вновь в глазах Ловца Снов зажглась надежда. Подпитывая этот огонь, Клио призвала магию сноходицы.

Она создавала для него мир, сотканный из деталей обыденного и колдовского. Мир, в котором не было людей. Мир, предназначенный для него одного.

В нем нашлось место и Цветочному Кварталу старого города, что год от года все больше вытеснялся новым, и то самое кафе-мороженое, в котором они с совсем юной Морри перепробовали едва ли не весь ассортимент. Еще там была конюшня, с подачи уже Морриган девятнадцатилетней созданная во внутреннем дворе замка дома О’Флаэрти, который столь стремительно стал домом Блэр.

Там был Королевский остров с величественным Тольдебраль, освещенным отдельным искусственным солнцем. Лазурный остров, в водах которого плескались келпи, мерроу и селки. А еще – прекрасный Неметон. Священная роща лесных ведьм и друидов, где по тропинкам меж деревьев-великанов с пышными изумрудными кронами бродили животные – не прирученные людьми, но доверяющие им и считающие их своими братьями.

– Наверное, это не совсем то, что ты имел в виду, – извиняющимся тоном сказала Клио. – Это и есть мой мир, но, как и твой, он состоит из осколков. Это не значит, что он разбит, что он неправильный, просто… Он такой, какой он есть.

Пусть вся ее жизнь сейчас – эта маленькая квартира одного очень симпатичного инспектора Департамента, когда-нибудь и это изменится тоже. Хоть Клио пока и не знала, как.

– Зато я могу не просто показать себе этот мир, но и рассказать свою историю.

– Я хочу, – горячо сказал Ловец Снов, шагнув вперед. – Расскажи!

Клио с виноватой улыбкой повернулась к Каэр.

– Я заберу вашего сына ненадолго?

Он и без того часто уходил, чтобы хранить сны безмятежно – или не очень – спящих. Но для любой матери каждый миг, проведенный со своим ребенком – бесценность. Особенно для той, чьи жизненные силы с каждым днем угасали. Для той, что только обрела свое дитя.

– Конечно. И спасибо, – тепло поблагодарила Каэр. – Я и сама плохо знаю твой мир… новый мир. Вижу его в людских снах, но многого не понимаю.

– Иногда его не понимаю и я, – со смущенной улыбкой призналась Клио.

Однако объяснять она не стала. Не ей жаловаться на жизнь. Да и кому – Каэр, которая отныне и навсегда прикована к Юдоли Сновидений. А после пленения Ткачом Кошмаров лишена даже возможности свободно блуждать по ней.

И Клио вместе с созданием мира сновидений ушла в мир, магией снов созданный специально для него.

Глава 15 Мертвые дочери

Ткач Кошмаров заняла свое место на троне, Лелль же сидел у ее ног, словно домашний пес. Однако, к ее неудовольствию, она ощущала в нем, скорее, не покорность и смирение, а искренний интерес. Да, к ее персоне, но все же… Разве он, слабый, презираемый даже собственной общиной, не должен испытывать хотя бы боязливость? Или подавленность от осознания, что находится в мире мертвых, в плену у древней ведьмы?

Бадо́ поморщилась. Слово «древняя» не понравилось ей даже в собственных мыслях. Следовало бы заменить его на «мудрая» или «повидавшая мир». Мириады миров, если быть точнее.

Ткач Кошмаров на мгновение прижала ладонь к груди. Какая глупая привязанность к эфемерной плоти… Однако ей до сих пор было не по себе от мысли, что ровно половины сердца у нее больше нет. Бадо́ ощущала эту недостающую половину, но едва ли могла описать, на что это похоже. Словно ее рука, еще недавно будучи живой, теплой и подвижной, обратилась в камень, но все еще была частью ее тела, все еще сохраняла токи магии внутри.

– Вы так и не рассказали мне про ту девушку, Каэр… – подал голос Лелль.

– Это для меня она просто девушка, а для тебя – одна из сильнейших Туата Де Данная, – фыркнула Бадо́.

Прислушалась к себе – не сквозит ли в ее голосе зависть? Объективной быть тяжело, когда сталкиваешься с несправедливостью такого масштаба. Туата Де Данная появлялись на свет уже великими. Людям со смешанной кровью доставалась лишь пара даров, кому-то – и вовсе один-единственный.

Бадо́ овладела тремя: сноходчеством, теневой и зеркальной магией, и при этом достигла такого уровня мастерства, который позволил ей переплетать ветви магии между собой. Однако для этого ей понадобилось четыре века и бесчисленное множество источников колдовской силы.

Туата Де Данная же с юности могли владеть несколькими дарами и неиссякаемой энергией, заключенной в них самих.

И все же она будто защищала Каэр. Что это, попытка искупить вину? Глупости. Раскаяние – не для таких, как Бадо́ Блэр.

– Простите, м-м-м… госпожа.

Она уже не слушала.