Театр теней

Морриган кивнула. Она и прежде занималась подобного рода тренировками. Делала тени ярче или темней, меняла местами так, что стол отбрасывал тень стула и наоборот. Заставляла их, бледнея, исчезать. В последнем случае требовалось солнце и световой день. К счастью, время ритуалов посвящения прошло.

Частица Госпожи Ночь навеки поселилась внутри Морриган, что позволяло призывать ее даже днем.

– Раскрась ее полосами, – велел Файоннбарра.

– Как зебру? – недоверчиво уточнила Морриган.

Фыркнула, когда колдун ночи кивнул. Никакого уважения к грациозным созданиям! Однако, играя роль послушной ученицы, приступила к делу.

Тут-то и возникли сложности. Если прежде Морриган манипулировала цельной структурой, которую представляла собой тень, то теперь ей нужно было манипулировать тенями внутри одного объекта, управляя разными его частями. В процессе ее «рисования» с тенями, составляющими сущность пантеры, и впрямь произошла трансформация.

Вот только в результате бедный зверь обзавелся пятнистой шкурой.

В задумчивости потирая кончик носа, Файоннбарра смотрел на пантеру.

– Не совсем то, о чем я тебя просил.

– Думаешь? – огрызнулась Морриган.

Поморщилась, коря себя за несдержанность. Все же за одно занятие с Файоннбаррой она достичь того, чего не смогла добиться за несколько дней.

– Как ты меняла интенсивность теней?

– Усиливала или ослабляла их связь с миром живых.

Колдун ночи одобрительно кивнул. Будто это не он научил ее подобным манипуляциям.

– Делай то же самое, но более аккуратно, разграничивая каждую из нужных тебе частей. Воспринимай это так, что ты являешь миру часть тени, а остальную скрываешь – или делаешь видимой, но неявной, недостаточно отчетливой. Для этого ты должна то ослаблять, то усиливать контроль над тенью, выверять вложенную в нее силу.

Морриган вздохнула. Тряхнула руками, словно сбрасывая с них напряжение и одновременно внутренне собираясь.

Проблема подобных чар в том, что над ними нужен постоянный контроль. Да, существовали заклинания для призыва энергии ночи, но то, как именно она будет распределена, зависело только от колдуна или ведьмы. И Файоннбарра при всех своих познаниях и уровне мастерства мог лишь направить ее, но не показать на пальцах, что именно необходимо делать.

Полузакрыв глаза, Морриган представила пантеру в виде переплетения нитей на ткацком станке. Призвав силу, потянула за одну нить, насыщая ее красками ночи, делая более отчетливой. Ослабила другую. Правда, увлекшись, чуть ее не порвала. Сфокусировалась и продолжила куда более аккуратно, продумывая и выверяя каждый свой шаг, каждое незаметное человеческому глазу движение.

В конце концов перед ними предстала раскрашенная в черно-серый, монохромная пантера-зебра. Морриган даже почудилось осуждение в черных, как тьма, глазах.

Она устало выдохнула, поворачиваясь к колдуну. Файонбарра ободряюще улыбнулся.

– Думаю, на сегодня достаточно. Но не забрасывай тренировки. Создание теневого двойника требует практики, но я уверен, что со временем у тебя все получится.

Морриган почувствовала всплеск благодарности и… вины. Несмотря на ту боль, что она причинила Файоннбарре, он по-прежнему был на ее стороне.

И все же, оставшись в одиночестве своей комнаты и чуть восстановив силы, Морриган создавала не его двойника. Даже не задумываясь, лепила из теней, рассеянных по освещенной черными свечами комнате, силуэт молодого мужчины с атлетичным телом, которое ей еще предстояло прорисовать. А перед тем – вспомнить.

Воспоминания, впрочем, пришли сами. Тот день, когда он отрабатывал приемы на иллюзорном манекене. Когда попросил у нее помощи с укрощением берсеркской ярости. Миг, когда их сражение перетекло в шутливую потасовку. Дэмьен опрокинул ее на пол зала, а она увлекла его за собой. Берсерк навис над ней, в глазах заполыхали алые искры, и он был так близко… Нет, это, кажется, не по делу.

Как насчет того дня, когда она навестила Дэмьена, только вышедшего из душа с полотенцем, обернутым вокруг бедер? Нехитрое облачение позволило рассмотреть даже те татуировки, которые прежде были скрыты от ее глаз. Их она с помощью теней и баланса между тьмой и светом, и рисовала.

Иронично, но получилось даже лучше, чем с пантерой.

Какое-то время Морриган мрачно смотрела на теневого двойника Дэмьена Чейза. А затем одним резким движением руки превратила его в пыль.

Глава 14 Мир, сотканный из снов

День, когда вскрылась правда о Бадо́, запомнился Клио по многим причинам. В первую очередь – из-за матери, оказавшейся Ткачом Кошмаров. Но не только.

Убийство короля оказалось для Клио таким же шоком, как и для остальных. Однако в Тольдебраль было два человека, для которых смерть Доминика стало настоящим ударом. Первой была Бадо́, второй – Ада. Они с Клио были не настолько близки, и все же она успела понять: Ада видела в Доминике не просто лорда своего Дома, но практически опекуна, и была всем сердцем ему предана.