Театр теней

Белое… Все вокруг такое белое…

Нику снился сон, в котором Клио – то ли беспокойный ветер, то ли недостижимая мечта, то ли фата-моргана – постоянно от него ускользала. Над головой Ника сгущались тучи, окрашивая небо в свинцово-пепельный цвет.

Клио знала – скоро та, другая, Клио из его снов, обернется, и у нее будут пустые, мертвые глаза. Она не позволила этому случиться – рассеяла снотворение с собственным лицом, обратила в белоснежную светящуюся пыль.

Закрыв глаза, развела в стороны тучи, отгоняя их как можно дальше от Ника. На него упал луч яркого золотистого солнца, взятый Клио взаймы из чужих лучезарных снов.

«Простите, ему оно сейчас нужнее».

Клио не хотелось видеть искаженный, мрачный Кенгьюбери, вырастающий за спиной любимого. Потому и «стеклянное сердце» города с его высотками, и Старый город отступили под натиском живой природы. Вернее, последняя их поглотила.

По камню и стеклу протянулись ввысь, к самому небу, зеленые лозы. Мгновение спустя дотянулись до крыш, переплелись и… распустились. Сон Ника наполнился ароматами цветов, никогда не существующих в реальности. Куда ни кинь взгляд, всюду из земли пробивалась изумрудная трава.

Дрожащим от волнения голосом Клио позвала Ника. Он обернулся, в изумлении глядя на нее.

– Я наконец нашел тебя…

– И я тебя нашла.

Ник шагнул к ней, порывисто обнял. А потом долго, долго целовал.

– Какой чудесный сон, – прошептал он, нежно касаясь ее щеки тыльной стороны ладони.

– Чудесный, – согласилась Клио. – Но только для одного из нас это сон.

На ней было прекрасное бирюзовое платье из шелковой и невесомой, словно бриз, ткани. В Юдоли Сновидений Клио видела мир даже ярче, чем прежде – здесь обитала ее душа, которая не страдала от изъянов хрупкого тела. А потому белой повязки на ее глазах не было… но на плече, как привет из прошлого, сидела голубка.

Ее голубка. Не фамильяр, не символ. Друг.

– Это я, Ник, – улыбнулась Клио. – Не плод твоей фантазии, не осколок воспоминания. Настоящая я.

Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь, дотягиваясь до снов любимого. Море, на берегу которого они были так счастливы, заплескалось у самых его ног. Ник потрясенно взглянул вниз, на ставшие босыми ноги, по самые щиколотки зарывшиеся в белый песок.

– Птичка, это и правда ты?

Клио со слезами на глазах кивнула.

– Но… как? – Ник баюкал ее лицо в своих ладонях, жадно вглядываясь в него.

Словно не верил тому, что видел Клио. И тому, что касался ее.

– Я не знаю, – прошептала она. – Просто меня позвал не мир теней, а Юдоль Сновидений.

Ник спрятал лицо в ее волосах, то ли желая стать еще ближе, то ли стыдясь выступивших на глазах слез. Клио мягко отстранилась, вытерла глаза любимого и кончиками пальцев коснулась своих губ.

А потом снова – этим она никогда не пресытится – поцеловала его.

Они не скоро оторвались друг от друга.

– Выходит, ты теперь – королева царства снов? – с затаенной печалью спросил Ник.

– Этому царству не нужна королева, – улыбнулась Клио. – Любой человек, который оказывается здесь – лишь гость, хоть и гость званый. Желанный… для меня. Но я продолжаю оставаться для них Ловцом Снов. Как хранительница я могу сделать все, чтобы люди чувствовали себя здесь как дома, чтобы находили отдых в своих снах.

Ник с улыбкой покачал головой, грея ее руки в своих ладонях.

– Узнаю мою птичку. Ты всегда найдешь способ спасти или изменить к лучшему чью-то жизнь. Ты и мою изменила. Прости, что не сказал этого раньше… Я люблю тебя.

– И я тебя, – выдохнула Клио, чувствуя, как земля ускользает из-под ног.

Как расплывается сотворенный ею кусочек мира снов, где не было никого, кроме них двоих.

– Значит, я смогу видеть тебя всегда? – тихо спросил Ник.

– Каждую ночь, – заверила Клио. – Я буду ждать тебя здесь. Я научу тебя чувствовать тепло моей кожи, вкус моих поцелуев… Может, кто-то скажет, что это не жизнь…

– И будет глупцом.

Хотела бы Клио сказать, что у них впереди целая вечность, но вечность – или же ее подобие – отныне была только у нее. Но если Ник однажды пожелает… Она заберет его с собой.

Да и вечность – еще не залог любви бесконечной, неувядаемой. У истории Каэр и Энгуса был трагичный финал, и сына ей подарил не он, а сны и одиночество. Но это не значит, что они с Ником должны повторить этот путь.

«Мы создадим нашу собственную историю».

– Мне не хочется с тобой прощаться, – прошептала Клио, прижимаясь к плечу любимого. – Но мне надо…

– Знаю, – с нежной улыбкой отозвался он. – Тогда… до следующей ночи.

Дорога из лебединых перьев привела Клио к сестре. Морриган снилась битва. Вернее, множество их, сплетенных воедино. Дикая Охота, Трибунал, Бадо́… Клио стерла все это одним касанием дара, одним мысленным импульсом.

Пусть хотя бы во снах сестра обретет покой.

– Морри?

Та обернулась. Что-то странное – тягучее, отрешенное – в ее взгляде сменялось надеждой.

– Клио, – прошептала она, – Это ведь ты, да?

– Я, – рассмеялась Клио сквозь слезы.

Столько слез она не проливала, кажется, за всю свою жизнь.

И Морриган обняла ее так, как никогда не обнимала.

– Как же я скучала…

– И я…

Отстранившись, они произнесли одновременно: