Театр теней

И даже не из этого мира мертвых.

– Не торопись, ведьма. Его душа тебе не принадлежит.

Незнакомец появился из ниоткуда. Они никогда не встречались раньше, но Бадо́ мгновенно узнала Барона Самеди. Элегантного, смуглокожего, обряженного в черный костюм, с венчающим голову цилиндром и с тростью в руках.

Ее лицо исказила гримаса ненависти. Проклятые Лоа.

Вот кого Ганджу призывал своим прощальным веве. Он вверил душу своим богам и их прислужникам-Лоа, лишая Бадо́ возможности ею распорядиться.

Она гневно сощурилась. Как же она ненавидела, когда кто-то срывал ее планы. Барон Самеди тронул Ганджу за локоть. Они исчезли в то же мгновение. Не было ни яркой вспышки, ни призрачного свечения – только пустота.

Барон Самеди забрал Ганджу в иной мир мертвых, где обитали Лоа, боги вуду и их преданные последователи.

Яростный крик Бадо́ заставил духов разлететься в разные стороны подобно стае перепуганных птиц. Очередная неудача…

Ничего, она выплеснет свою злость уже этой ночью. А потом…

Когда будет покорена вся Ирландия, когда Бадо́ поглотит всю силу, которую только сможет в себя вместить, она придет и на Эмайн Аблах. Острову и его хранительнице Моргане ничего не останется, кроме как прогнуться перед Бадо́.

Как однажды прогнутся все, кто пытался ей противиться.

Глава 47 Последний выбор

Взгляд Морриган скользил по лицам тех, кого она призвала в тронный зал Тольдебраль. Файоннбарра – ее личный наставник, Ада – защитница королевского Дома и с недавних пор член Камарильи, лидер последней Джамесина, представители Высокого Собрания в расставленных всюду зеркалах…

И, конечно, Саманья.

Ее губы были плотно сомкнуты, в покрасневших глазах горел такой огонь, что, казалось, мог спалить Бадо́ дотла, окажись она тут. Всю жизнь Саманьи Ганджу готовил ее к тому, чтобы однажды она стала Mambo Asogwe, верховной жрицей. Но вряд ли хоть один из них представлял, как скоро это случится.

Морриган не могла чувствовать ту же боль, которую ощущала Саманья, в одночасье потерявшая и друга, и любимого отца. Однако она скорбела вместе со жрицей. Ганджу был первым, кто помог ей, когда Морриган оказалась в Пропасти.

И он воскресил Клио.

Теперь Саманье предстояло исполнить последнюю волю отца. И что-то подсказывало Морриган – мечта Ганджу станет для его дочери смыслом жизни.

Утрата двух близких людей не уничтожит ее, не ввергнет в пучину отчаяния. Саманья не из тех, кто позволит себя сломить. Случившееся лишь подстегнет ее сражаться с Бадо́ еще упорнее и неистовее. Ее дух окрепнет. С лица, быть может, исчезнет прежняя улыбка – или будет появляться только в редкие мгновения. Изменится голос – станет более звучным, даже властным, изменится и то, как она будет подавать себя.

Морриган не сомневалась, что Саманья будет прекрасной верховной жрицей. Вот только года или десятилетия спустя у нее этот титул отберут. Морриган лишит жрицу возможности взывать к Лоа, а других колдунов – использовать силу мира теней.

Морриган Блэр отнимет саму полуночную магию у этого мира.

С трудом отведя взгляд от Саманьи, она произнесла:

– На какое-то время мне нужно отойти от королевских дел и покинуть Пропасть.

На лицах – ожидаемое недоумение.

Морриган, Вестница и Ведающая Мать (Моргана воздержалась – дела лежащей за пределами Эмайн Аблах земли ее интересовали мало) сошлись на том, что будет лучше, если о миссии Морриган узнает как можно меньше людей. То есть Дэмьен, Клио и Ник. Последнему иначе не объяснить, почему им с Клио нужно покинуть Ирландию, вместо того, чтобы искать ее исчезнувшую сестру и бороться с Дикой Охотой.

Если слухи просочатся, под угрозой окажется не только успешный исход войны с Бадо́. Веда права: открывшаяся полуночным ведьмам и колдунам правда чревата новым всплеском противостояния, которое за четыре века удавалось не доводить до разрушительной, затрагивающей всю страну войны.

– Не хочешь сказать почему? – спросила Джамесина.

– Дела, – беспечно поведя плечом, отозвалась она.

Дэмьен, как всегда стоящий по правую руку от Морриган, понимал, какая буря бушует в ее душе. Но другим знать это не обязательно.

Пепел на месте сгоревших надежд… Теперь, когда Мэйв больше не стояла между ними, Морриган и Дэмьену ничего не мешало быть вместе. Они могли бы сражаться с Бадо́ и ее мертвым воинством плечом к плечу, становясь сильнее потому, что есть друг у друга.

Могли бы, но… нет.

Холод и стужа там, где были мысли о Клио – болезненно-острые, словно вонзившийся под кожу осколок льда… Ведь через несколько лет, когда их страну ждет долгожданное успокоение, ее сестре предстоит умереть. Чтобы другие жили.

Морриган стиснула зубы, замораживая ярившиеся внутри чувства. Иначе нельзя. Иначе она пошлет к демону и войну с Бадо́, и Моргану с ее ритуалом. Но сделать это она не имеет права.

Ее взгляд обратился к Джамесине, стоящей впереди, перед троном, будто возглавляющей группу людей за спиной.

– Королевским указом я объявляю вас регентом, – веско сказала Морриган. – С этого дня будете управлять Пропастью вместо меня.