Театр одной актрисы (СИ)

ГрафЛодбыл явно обрадован. Всежеоборотень — отличное приобретение, хоть и с гадким характером. Все нашел, все узнал, всех выследил, обо всем доложил. Золото, а не человек.Нуили кто он там.

Шут сидел на террасе постоялого двора и потягивалледяноевино. Оборотень пил воду, чем, конечно, немало удивлял.

— Значит, девчонка из синей вспышки, переодетая в старуху, в сопровождении всем известногоИрданаВердена, который прикончил за три минуты отличный отряд братцаМавен… Очень занимательно.Жаль, что слуг не подкупить. УнашейКровавойс этим просто отвратительно обстоят дела. А от одноразовых соглядатаев пользы почти никакой, но хоть узнал, что девчонкажива-здорова.

Оборотень допил воду, с отвращением покосился на пустой стакан и задал давно интересовавший его вопрос.

— Почему, кстати, у королевы такое очаровательное прозвище?

Граф, будучи в отличном настроении,ухмыльнулся и коротко пояснил:

— Страсть кцацкам.

-Че-го?!

— ЛюбитМавенвсякие безделки из наших горных шахт.— Пояснил шут. — Но однаждызахотелось ей венец из красногоальтага.

Оборотень прикрыл глаза от масштаба запросовкоролевы.Редчайший металл, крупицы которого стоят безмерно дорого.Драгоценнейшийметалл с исключительными свойствами. За него устаивают торги самые высокие роды, за него платят землями и кровью, свободой и городами. А она — венец.

— Представил, да? Пятнадцать лет земное королевство вылезало на всех возможных торгах, пятнадцать летМавенсобираламеталлгде только могла, чем немало опустошила казну. Народ тогда в земных королевствах не раз бунтовал, но все бунтызаканчивалисьдогадываешься чем?

Оборотень представил себе, как озверевшие от налогов крестьяне встают на бессмысленную войну, и как они же отправляются на казни.Передернулся.

— Понятно теперь, почему кровавая…

— Ты дослушай. Вот самая дорогая корона в истории готова.Мавенторжественно надевает венец, но выясняется, что он ей… Как бы сказать… Маловат. Не хватило у придворных ювелиров или знаний, или материалов — не суть. Переплавить нельзя — альгат, принявший форму, не уничтожить ничем, сам знаешь. Всех, конечно, казнили, а толку… НоМавенего не снимает практически вообще, ну, сколько раз я ее видел, всегда в нем. И он постоянно режет ее кожу. Вот и ходит она с короной в волосах и с платочком, кровь вытирает. Жуткое зрелище…

Слов у оборотня не находилось.Только если матерные.

— И вот сейчас нам надо к этой прекрасной женщине. Отобрать девчонку, выкупить, найти… что угодно, ноиномирнаядуша должна быть у нас. Ты, кстати, входишь в состав посольства.

Оборотень поднял на шута изумленные глаза.

— Ты что, граф, того? Куда меня в посольство? Совсем уже со своими интригами?

— Не пугайся, как нецелованная девица. Будешь телохранителем. Дерюжку на тебя натянем, бороду навяжем, сойдешь задуболома. Только глазами не сверкай. Пожелтеют — выколю.

— Это если успеешь достать то, чем выкалывать будешь.

Шут рассмеялся.Поднялся из-за стола, допил вино.

— Передохнули и едем.Нельзя опоздать.

Оборотень кивнул. Хоть ему и совсем не улыбалосьсветиться при двореМавен.

***

…Вполдень следующего дня дворцовые ворота были гостеприимно распахнуты для горного посольства.

Дорогая карета с посеребренными спицами (жуткая роскошь, между прочим) медленно въезжала на территорию дворца. В ней важно восседал сам графЛод, здоровенный телохранитель разбойничьего вида с жутковатым шрамом на лице, при взгляде на который хотелось добровольно отдать кошелек, и ещепарочка ребятпопроще. За каретой ножками следовали подданные горного королевства с дарами — тот самый необходимый минимум, который не граничил с оскорблением королевского двора.Основной подарок на случай удачной сделки был запрятан в шкатулочку с секретом. Дарственные на серебряные рудники — от такого ни один правитель в собственном уме не откажется.

Мавенвстречала посольство в главном тронном зале.Прекрасная, черноволосая, с красным драгоценнымвенцомв волосах.Алоесчернымплатье, блеск рубинов и черных опалов, изящные пальцы, идеальная осанка…Ирдан, ее подданный, стоит за троном слева, в тени, во всем черном, незаметный и спокойный. А справа…Асправа, в столбе мягкого света — девушка. Тонкая, высокая. Светлые волосы уложены в мягкие короткие локоны, длинное солнечно-желтое платье обтягивает каждый изгиб стройного молодого тела. Это неприлично, это против этикета — но молодой женщине удивительно идет. Ее нельзя принять за проститутку или дорогуюшлюху— осанка не хуже, чем у королевы, подбородок приподнят, голубые, редчайшего цвета глаза, как у морских ведьм, смотрят уверенно и прямо.

ГрафЛодбыл немало озадачен. Он заученно совершал все придворные экивоки, беззастенчиво льстилМавен, а взгляд невольно возвращался к молодой женщине вжелтом. Неужели это иесть..?ТогдаМавенне просто знала, зачемв ее королевство едет посольство, но и прямо предлагала сделку, явив товар лицом.Умная,дрянь. Главное, чтобы не подсунула подделку. С нее станется.

Все это мелькало в сознании шута поверхностно. Все его внимание было сосредоточено на девушке подле королевы. И их взгляды, наконец, пересеклись.

***