Театр одной актрисы (СИ)

Ирданс сомнением посмотрел на окно, в котором были видны только листья плюща.Дернул уголком губ. Уселся рядом, на мою жуткую деревянную «кровать», бесцеремонно откинув мешающую емуподушку. И зашептал, почти зашипел. Сухо, как сброшенная чешуя на ветру.

— Слушай внимательно. Я не знаю, бывала ли ты на подобных мероприятиях, поэтому к тебе будетпредставлена пара моих людей, чтобы ты не натворила глупостей. И еще несколько будут за тобойбесконечно следить, да и я тоже глаз с тебя не спущу. Ты доказала, что можешь создать проблемы, судя по нашей первой встрече,поэтому я тебе не доверяю.

Я аж поперхнулась. Но не перебила.

— Не думай о том, чтобы хоть как-то навредить репутацииМавен.

И тут я не удержалась, язык удивленно ляпнул, даже не связав слова с мозгом.

— У королевы есть репутация?

В следующий миг на моем горле сомкнулась рука. Сухая, горячая и сильная. Очень сильная. Отнеожиданности я вцепилась в нее ногтями, тщетно стараясь убрать его пальцы. Сердце испуганнозабилось, застучало о грудную клетку, кожа запылала. А он, приблизившись к моему лицу и никакне реагируя на разодранную в кровь руку, процедил:

— Я убивал и за меньшее.

Аясмотрела, как истончается и становится узким зрачокв его песочного цветаглазах.Я бы завизжала от ужаса, со всей силы, во все легкие, но из пережатого его рукой горла вырвался только какой-то глухой всхлип.

Он меняотпустил, встал и вышел,хлопнув дверью,но я даже не заметила этого. Меня колотило от страха, из глаз лились слезы.

Куда, к чертям собачьим, я попала?! Они — не люди! Они точно не люди! Я вспомнила странный запах от Ирдана Вердена еще в первую нашу встречу — раздражающий и не очень приятный, но знакомый… Так пахнут змеи! Если их потревожить и разозлить, они пахнут именно так! И зрачок, и…

Он змея? И Мавен, и все вокруг тоже? Что за…

Что делать?!

Паника накатывала волнами, перерастая в полноценную качественную истерику. И именно теперь до меня начал доходить в полной мере весь ужас моего положения. Они сделают со мной все, что угодно. Все, что хотят. Они меня могут убить! Убить! Меня!!Эти… Эти сумасшедшие, они же не люди, им плевать!

Я плакала, свернувшись клубочком на кровати взапертойснаружи комнате.

Я плакала всю ночь. А утром… утром я взяла себя в руки. Будут вам неожиданности, товарищи психопаты, и еще какие!В зеркале, в котором я внимательно себя разглядывала перед приходом служанок с завтраком, отражалась худая девушка с короткой стрижкой, заплаканным и опухшим лицом и очень злыми глазами.

***

ИрданВерден, выйдя из комнатыиномирянки, поморщившись, перевязалкровоточащуюот ее ногтей руку платком. Перестаралсянемного.Мавенпопросила припугнуть девчонку, чтобы была на предстоящем балу мила, тиха и покорна. Испугать ее получилось, это точно. Больше ехидных шуточек инахальныхвзглядов не будет, а жаль. Они ему нравилась. Горячили змеиную кровь.

Ирданприжался ухом к двери. Из-за нее слабо доносились сдавленные рыдания, переходящие в истерический смех. Испугалась, и еще как. Значит, все по плану. Все хорошо.

Знал быИрдан, что страх ломает далеко не всех женщин. Естьтакие, для которых страх является стимулом к действию.Правда, растились они в свободном от королей и королев обществе, а значит, и знать ихИрданубыло неоткуда. Русские женщины, которые пережили двенадцатилетний ремонт соседей, разборки с гопниками на детской площадке под домом, борьбу с ЖЭКом и отпуск «fortuna**» в Турции, — боятся еще меньше. А уж те, которыедвадцать пятьтерпели выходкидуракаи пьяницы мужа, который во хмелю может помахать кулаками, не боятся вообще ничего. К тому же, они, взращенные на американских фильмах ужасов, знают,что,если девушка осталась одна, а всех ее спутниковсожралневедомый монстр, она обязательно войдет в самый страшный дом с ведьмами и призраками и будет во все горло орать, зовя своих давно съеденных товарищей. И, по закону жанра, единственной останется в живых. А значит, что нельзя напугать человека настолько, чтобы он бежал от страшного дома куда-нибудь далеко или вызвал полицию,мчс, мэра города или хотя бы надоевшую соседку.

Всего этогоИрданне знал. Может, он и был неплохим психологом, но в его картине мира женщина — существо слабое и пугливое. Ну, кромеМавен, конечно. Она — не женщина, она — королева, а власть вне полов.

Инерция мышления — страшная штука. Даже блестящий разум, рассудительность и сила не имеют значения, если человек поддается общепринятым канонам. Но все этоИрданпонялнамного позже. А пока былапредпоследняя ночь перед приездом дорогих гостей, обнаженнаяМавен, распластавшаясяперед ним и одурманенная дарами песков, быстрый скользящий сон и куча дел, которые надо было успеть привести в порядок. О рыдающей напуганной девушке в запертой комнате он подумал только однажды, когда сомкнул руки на шееМавендля поцелуя: «Уиномирянкикожа нежнее». И тут же стер эти мысли, как всегда стирал все ненужное и бесполезное.

ПОСОЛЬСТВО