Театр кошмаров

Всю дорогу перед внутренним взором Этель был лишь Ви. В ее воспоминаниях он стоял перед ней на коленях, протягивая кольцо. Золотые глаза сверлили душу, голос вплетался в сознание, сливаясь с собственным.

«Прими мой дар», – повторялось из раза в раз. И чем дольше это продолжалось, тем отчетливее Этель понимала – ей придется. Ведь другого способа получить камень, чтобы забросить его в разлом, скорее всего, нет. Вряд ли Ви доверит столь драгоценную вещь Зрячей просто так. А вот если Этель подарит ему взамен половину своей жизни…

Несмотря на свой вековой возраст, Ви наивен как ребенок. Он настолько погряз в одиночестве, что готов упиваться даже крохотными отголосками теплых чувств, путая их с любовью.

Пользоваться этим, чтобы уничтожить Ви, – жестоко. Но если не сможет Этель, не сможет никто. Однако сначала нужно кое-кому помочь.

Это решение прозвучало в голове в унисон со скрипом открывающейся двери в квартиру Дарена. Оно наполнило Этель решимостью, но та сдулась, как проколотый шар.

Дарен лежал на полу посреди комнаты. Его голова была повернута в сторону его протянутой к тумбочке руки. Он не шевелился, никак не реагировал на появление Этель и, что самое ужасное, не дышал.

– Дарен, – имя, сорвавшееся с дрожащих губ шепотом, горчило подступающими слезами.

Но на него никто не откликнулся.

Каспер

Каспер закрыл глаза и ладонью здоровой руки накрыл веки. Розовый свет утекающего дня сменился темнотой, в которой мелькали призраки утраченных воспоминаний. Может, он и забыл встречу с Ви и его лицо, но сумел перехитрить Изнанку и ее сложные правила.

Каспер потратил больше двух часов на то, чтобы разобраться в своих записях и том, откуда и как они появились. Он не помнил, что именно случилось в театре, но точно знал, что был там. Бродил по темным коридорам и подвалам, а потом… Пробел, который восполняли лишь аудио, обрывки воспоминаний с Этель и заметки в смартфоне.

Благодаря им Каспер узнал достаточно, чтобы понять – Ви опасен. Пока он все еще привязан к театру, но уже принес немало бед. И принесет еще больше, если Этель согласится помочь Ви, тем самым выпустив из клетки.

А еще…

Этель и Ви что-то говорили про пруд. Каспер мало что понял из записи на диктофоне, но было очевидно – кусочек мозаики, которую он почти сложил, таится под толщей воды.

Палец скользнул по горящему экрану. Запись снова включилась на том месте, куда Каспер ее перемотал:

«Я спасу его, даже если сам буду вынужден умереть».

Пауза. Отмотать назад. Еще раз.

Он уже сбился со счета и не знал, который раз слушает собственный голос. Несмотря на то что забытое признание жалило сердце, Каспер хотел, чтобы слова въелись в его сознание и навсегда выжгли ту его часть, что заставляла считать себя уродом.

Он искренне жалел, что сумел признаться перед Ви, но промолчал рядом с тем, кому слова на самом деле предназначались. Каспер смело заявил вековому чудовищу, что готов пожертвовать собой ради Дарена. Смог принять свои чувства сейчас, слушая повтор записей. Но не осмелился сказать о своих симпатиях самому Йоркеру.

Да и нужно ли это?

Главное, что принятие Каспером его чувств помогло докопаться до истины. А значит, поможет и спасти Дарена. Сегодня ночью, когда у пруда в «Жерле» точно никого не будет, Каспер придет на берег за ответами.

Но пока до ночи еще было время. И Каспер знал, кому хочет его подарить. Если, конечно, Дарен позволит после того, как Каспер просто сбежал от разговора. После всего, что между ними было.

Собрав по крохам всю свою смелость, Каспер решил, что этот вечер – шанс извиниться за побег перед Дареном и просто поговорить. В конце концов, даже безобидная ночная вылазка к пруду может вылиться в очередную проблему. Лучше не терять возможности побыть вместе, пока она есть.

Каспер надеялся, что Дарен не откажется от встречи.

Йоркер стал первым и единственным, кто подарил Касперу ощущение того, что в нем нуждаются. Рядом с Дареном он понял, что его чувства могут сделать кого-то не только счастливее. Они могут спасти. И это опьяняло.

А еще Каспер будто подсел на иглу. Ему хотелось быть рядом с Дареном, помогать ему, поддерживать, чтобы Йоркер мог стать свободным от терзаний и страхов. Чтобы он мог стать собой. Тем Дареном, которого Каспер видел в моменты, когда Йоркер становился сосредоточенным и спокойным: смелым, уверенным, стойким. Тем Дареном, который без страха может пойти против Тобиаса Вальетти, упрямо бороться с собой и не бояться просить о помощи.

Каспер видел настоящего Дарена и уже любил его так же сильно, как и нового себя. Того Каспера, каким он становился рядом с Йо.

В кармане джинсов лежал скомканный обрывок с номером Дарена. Каспер всегда носил этот клочок с собой с тех пор, как переписал данные Йоркера из его блокнота. Каспер перекладывал записку из старой одежды в новую неосознанно, даже не задумываясь зачем. Сейчас же он благодарил себя за глупую сентиментальность, ведь в старом смартфоне телефон Дарена забит не был.

Не давая себе времени передумать, Каспер набрал номер и принялся отсчитывать гудки.