Те же и граф (СИ)

- Я не хочу есть! - хныкал Петька, отказываясь от овсянки. А нужно было принимать лекарства, перед этим обязательно поесть.

Петька заболел, да еще с такой высокой температурой! Катя не пошла на работу, пообещав Юльке все возможное сделать дома. Юлька нервничала, работы, как назло, навалилось много, но что делать. Игорь тоже не мог сейчас бросить на произвол судьбы свое агентство.

- Ангина, - сказал врач, явившийся по вызову. - С гнойными нарывами.

Петька плакал, не давал смотреть горло. Ему было больно глотать.

- Больше кислого пить сейчас, - рекомендовал доктор. - Я выпишу вам антибиотики на всякий случай, но пока не давайте, понаблюдайте. Если через три дня температура не спадет, начинайте давать.

Температура не спадала, и Катя сходила с ума. И понятно, что она забыла про день регистрации брака. Да и до того ли. Вечером, когда, измученная страхом за ребенка, измотанная его капризами и попытками заставить его пить клюквенный морс, Катя вышла на кухню и случайно бросила взгляд на календарь, висевший над столом. Дата регистрации была обведена красным кружочком.

- Завтра? - похолодела Катя. - Уже завтра?

Она бросилась звонить Игорю, который все еще не вернулся с работы.

- Игорь, ты помнишь, что у нас завтра? - спросила она с ходу.

- Как Петька? - не слушая ее, перебил Орлов.

- Температура 39. Только что дала жаропонижающее, он лежит, надеюсь, уснет.

- Может, пора давать антибиотик? - тревожился Игорь. - Ты что-нибудь делаешь?

- Делаю, - со вздохом отвечала Катя. - Пшикаю горло люголевым спреем, очищаю от гноя. Подождем еще. Антибиотики только в крайнем случае, врач сказал.

- А температура под сорок - это не крайний случай? - нервничал Игорь.

- Три дня ждем, а потом, если ничего не изменится, антибиотики, - терпеливо разъясняла Катя.

Она уже сомневалась, надо ли напоминать Игорю о завтрашнем событии. Он был расстроен болезнью ребенка, да и на работе какие-то проблемы. Во время разговора его несколько раз отвлекали.

- Как это нет лицензии? - слушала Катя в трубке его ругань. - Пусть не морочит мне голову, несет лицензию. Добудет, это его проблема.

Катя сказала:

- Ладно, все, пока.

Понятно, он не помнит. Да и надо ли удивляться, если она сама благополучно забыла об этой важной дате.

Вспомнила тот день, когда подавали заявление в ЗАГС. Молча, сосредоточенно заполняли свою анкету. По соседству молодая пара веселилась, трудясь над бумажками. Они толкались, хихикали, задавали друг другу нелепые вопросы. Катя с завистью смотрела на них. Она спросила только:

- Фамилию твою брать?

Игорь пожал плечами:

- Как хочешь. Но, пожалуй, лучше, когда у всех в семье одна фамилия.

И она написала в анкете, что возьмет после брака фамилию мужа.

Катя решила не напоминать ему о регистрации. Все равно ничего не выйдет: вряд ли до завтра Петька выздоровеет, с таким-то горлом. Не судьба. В конце концов, можно перенести на другой день.

- Мама! - услышала она хриплый Петькин голос и побежала на зов.

Попыталась влить в ребенка хоть немного морса, но Петька кашлял, ревел и не желал глотать. Ему было совсем плохо, и Катя ощутила знакомый холодок почти животного страха за сына. Она, конечно, умела справляться с ним, но сейчас, когда сама была в полном раздрыге, по сути, без моральной поддержки, это далось ей нелегко. Сердце колотилось, холодный пот выступил на лбу, но Катя спокойно сказала:

- Ничего, малыш, скоро все пройдет. Давай-ка попей. Это нужно.

Она совершенно выбилась из сил, когда вернулся Игорь. Бросил ей:

- Привет!

Разделся в прихожей, вымыл руки и сразу прошел к уснувшему наконец Петьке. Катя сидела на кухне с горячим кофе и не могла пошевелиться. Надо было разогреть Игорю ужин, покормить его, заварить свежий чай, но она сидела, как каменное изваяние, символизирующее безысходность. Орлов вошел на кухню с предсказуемым вопросом:

- Как он?

- Уснул.

- Да, я видел. Ты температуру мерила перед сном?

- Мерила. Тридцать восемь и шесть, и это после жаропонижающего.

"Его волнует только Петька, а я - постольку поскольку. И зачем тогда вся эта комедия с регистрацией? - думала с горечью Катя. - Я не чувствую его плеча, рядом со мной только оболочка. Пустая оболочка. Даже глаза какие-то мертвые, когда он смотрит на меня. Да он и не смотрит. Что ему до меня?"

- Ты есть будешь? - спросила она, не двигаясь с места.

- Нет, не хочу. Я поел в офисе.

"Вот, даже не ест дома. Зачем я ему? Зачем тогда вся эта показуха?" Она силилась отогнать дурные мысли, все-таки ребенок болеет, о нем надо думать, но обида не давала покоя. Напомнить или не надо?

Катя посмотрела на Игоря, который сам поставил чайник, чтобы заварить чай, и сел на табурет. Вид у него был измученный.

- Игорь, - тихо окликнула его Катя.

- Что? - отозвался он, думая о своем и глядя на шумевший чайник.

- Ты помнишь, что у нас завтра?

- А что у нас завтра? - машинально переспросил Орлов.

Тут у Кати зазвонил телефон. Она вздрогнула, когда увидела в светящемся окошечке "Юра". Поколебавшись, взяла трубку.

- Ало?

- Кать, ты чего не приехала-то? - спросил Татаринцев. - Я тут винишко припас, из Италии прямиком.