Те же и граф (СИ)

Возвращаясь на рабочее место, Катя подумала: "Как странно! В сегодняшний двадцать первый век, когда свобода отношений немыслимая и давно сняты все запреты, человек так же, как пятьдесят и сто лет назад, путается, мучается условностями, страдает и не может развязать узел, потому что боится одиночества или боится ранить близкого человека. Ничего не меняется в общечеловеческом плане. Даже труднее становится от свободы, а не легче. Вроде бы взрослые люди...".

Глава 4

Человек не одинок

Всю дорогу домой Колосова боролась с искушением набрать номер телефона Игоря. Однако ей хотелось поговорить с ним в комфортных условиях, когда слышишь малейшую модуляцию голоса, не говоря уж о словах. Маша решила позвонить из дома, если Орлов не опередит ее. Ждала и боялась, что позвонит: в метро ведь ничего не слышно, да и на улице тоже машины шумят. Игорь не позвонил.

Маша вошла в квартиру, сняла пальто и ботинки. Почувствовала зверский голод, как всегда. Даже усталость не перебила его. Быстро переодевшись в домашнее платье, Колосова поспешила на кухню. Разогрела суп, налила в тарелку, сделал бутерброд с маслом и сыром, поднесла ко рту и услышала звонок мобильного телефона, лежавшего на подоконнике.

Вздрогнув от неожиданности, Маша уронила бутерброд в тарелку с супом. Вылавливая его из горячей жидкости, еще и обожглась. Вытерев пальцы о полотенце, она схватила трезвонивший телефон.

- Ты почему не отвечаешь? - вместо привета проорал Игорь.

- Я была на уроке, - виновато промямлила Колосова.

- Сейчас? У тебя же давно все закончилось. Ты где? - наседал Орлов.

- Дома, - пролепетала Маша.

- Одна?

- Конечно, одна, - пришла в себя Колосова. - С кем же еще?

- Ну, мало ли, - хмыкнул Орлов. - Может, у тебя там пригрелся какой-нибудь гений доморощенный или еще кто.

- Если и пригрелся, так и что? - возмутилась Маша. - Ты меня вспомнил вдруг, по какому поводу?

Игорь не сразу ответил.

- Скажи, ты звонила Косте Веденееву? - спросил он совсем другим тоном.

- А кто это такой? - удивилась Маша.

- Понятно, не звонила. Я тебе зачем его телефон давал? - рассвирепел Орлов.

- А! - вспомнила Маша. - Это продюсер с телевидения? Нет, не звонила. Зачем? Мы с Сашей Федоровым, отцом Родионом, поговорили. Он сказал, что я свое место занимаю, а от добра добра не ищут.

- Да, он говорил мне, что был у тебя в школе... - совсем уже смиренно сказал Игорь, и Маше это не понравилось.

- Если так дальше пойдет, может, и позвоню еще, - сказала она примиряюще.

- Как "так"? - тотчас спросил Орлов.

Колосова сама не знала, что имела в виду.

- Ну, в моей жизни... - невнятно пробормотала она. - Надо что-то менять, в конце концов. Я же не могу до старости так...

Она поняла, что больше ни слова не произнесет, расплачется.

- У тебя что-то случилось? - встревожился Игорь.

- Почему ты не приезжаешь больше? - едва выговорила Маша и невольно всхлипнула.

- Я не могу, прости, - ответил Орлов таким тоном, что Маша испугалась. Она не сразу поняла, что его уже нет в трубке, отключился.

Вот и поговорили. Маша смотрела на остывающий суп и не могла проглотить ни ложки...

Не случайно она вспомнила Сашу Федорова. Он вошел в ее жизнь как нечто непреложное, дорогое, светлое. Знать, что он есть, было радостно и важно. Само существование этого человека давало надежду и, конечно, его молитва - Колосова была уверена в этом - необходима миру и лично ей, Маше. Почему это так, она не пыталась понять, так было, и все. Саша познакомил ее с песнями иеромонаха Романа и "светлого отрока" Максима Трошина, и теперь она часто слушала их. Серебряный, волшебный голос юного певца и высокий напев отца Романа наполняли сердце светом и радостью, уносили ввысь, к Богу.

Саша приехал тогда по звонку Орлова. Маша была несколько разочарована: она ведь ждала самого Игоря и к приему незнакомых гостей совсем не была готова. Однако Саша оказался на диво комфортным и ненавязчивым гостем. Более того, потом у Маши возникло чувство, что она должна поблагодарить Игоря за это знакомство. Пока отец Родион был в ее доме, Колосова не вспоминала о своем одиночестве, об обманутых надеждах, не тосковала по Орлову.

Как так получилось, она не могла понять. Было чувство теплоты, исходящей от красивого, сильного мужчины, не предназначенного для мирской жизни. За вечер, который они проговорили на кухне, сидя за чаем после скромного ужина, Маша, кажется, рассказала о себе все. Она не заметила, как совершенно незнакомый доселе человек сделался необыкновенно близким. Ему можно было довериться, как самой себе.

Участие Саши было не показным, не формальным, такие вещи Колосова нутром чуяла. Саша слушал заинтересованно, задавал вопросы между делом, отпускал замечания, и незаметно для себя Маша раскрыла перед ним всю жизнь как на ладони. Про Игоря только говорила осторожно. Был, конечно, соблазн расспросить о нем о. Родиона, все-таки они друзья, однокурсники. Однако Саша как-то хитро увел беседу в сторону, и вопросы сами собой отпали.