Те же и граф (СИ)

И что еще ее поразило: после долгого разговора, когда болтала, в основном, она, не осталось чувства досады и опустошенности, как это обычно бывает после откровенных разговоров.

Маше, конечно же, захотелось поделиться этим чудесным приобретением, и она упросила Федорова выступить перед ее ребятами в школе. И даже неважно было, с чем он выступит, о чем будет говорить.

- Просто побеседуйте с ними, расскажите о себе, как вы пришли к Богу. Это всегда интересно, а им, как пример. Почему вы избрали такой путь, что за люди вас окружали и окружают.

- Да, о людях я расскажу, - согласно кивнул о. Родион. - Людей мне Бог послал по большей части духовных, боговдохновенных.

Только потом Маша узнала, что из-за выступления о. Родион пропустил свой поезд до Пскова, и ему пришлось взять новый билет.

На другой день они поехали в школу вместе. На кафедре о. Родиона встретили приветливо, напоили чаем, попросили выступить и в других классах. Саша не отказался, он безропотно отработал полноценный рабочий день, а это даже для профессионала непросто.

Маша, конечно, присутствовала в своих классах на его выступлении. Ей самой было интересно послушать, посмотреть на реакцию ребят, может, и поучиться чему-нибудь. Она при всякой возможности училась. Машу обрадовало чувство юмора Саши в общении с детьми, мягкая ирония по отношению к самому себе. Люди духовного звания всегда казались ей суровыми, сосредоточенными, неулыбчивыми. Будто им не по чину смеяться и шутить. Отец Родион понимал, что перед ним дети, рассказывал много забавного из своей жизни, но и поучительного тоже.

Он родился в вологодском селе в семье учительницы и плотника. Поступил на биофак Московского университета, прекрасно учился. В студенческие годы познакомился с трудами своего земляка святителя Игнатия Брянчанинова. Его "Аскетические опыты" произвели сильное действие на юного искателя. А "Плач инока о брате его, впадшем в искушение греховное", написанное почти мальчиком, просто пронзил до основ.

Уже в студенческие годы определилась судьба будущего иеромонаха Родиона. Девяностые годы ломали человека на свой лад, разрушая прежние духовные основы и лишая каких-либо зацепок. В эти годы многие молодые люди избирали путь ухода от мирской жизни в разных формах. Уезжали в деревни, создавали общины. Тогда же случился разгул всяких мистических учений, чуждых духовных практик, сектантства, лжепророков: Аум-синрикё, пасторы в русских деревнях и селах, пророк Виссарион, объявивший себя новым воплощением Христа и много других. Виссарион заманил людей в Минусинск и основал там общину. Люди бросили родных детей, семьи, продали квартиры и уехали в никуда.

Новоявленные пророки и мессии пользовались растерянностью бывших советских людей, стоявших над бездной, завлекали их в смертельные ловушки. К концу девяностых источник иссяк, православная церковь пыталась противостоять потоку лжи и обмана. Однако силы ее были подорваны многолетними гонениями и истреблением священства на протяжении всего двадцатого века. Уходили в скиты, рукополагались в священство новые, молодые силы, населяли открывающиеся монастыри и пустыни. Для Саши Федорова это был естественный путь, ему всегда казалось, что он предназначен для монашества.

Он рассказывал интересно, с забавными подробностями. Маша навострила уши, когда о. Родион заговорил о литературе, о творчестве. Он говорил, что русская классическая литература несет духовный свет, обращена к высокому в человеке, пробуждает его нравственные силы и голос совести.

Конечно, искусство может и низвергать во мрак, если оно не осенено Божьей благодатью. Писатель сам должен понимать, что ответит за каждое слово. А им, читающим, насыщающимся из литературного источника, тоже не худо бы разбираться, кто диктует эти строки, и не поддаваться соблазну искусства.

Ребята слушали с явным интересом, в их внимании чувствовалось уважение к человеку, имеющему твердые убеждения, несущему свою истину. Они рискнули заговорить об относительности нравственных понятий. Это любимая тема нынешних подростков. О. Родион спокойно и вполне компетентно разбивал все их доводы. Маше показалось, что даже самый отъявленный скептик, рыжий Егор Бахтин из 11 "Б", крепко задумался.

Когда Саша Федоров уехал, Колосова почувствовала пустоту и одиночество вдвое болезненнее. Она вспоминала его слова:

- Человек никогда не бывает одинок. Даже тогда, когда ему невыносимо одиноко. Отец наш небесный всегда рядом, надо только обратиться к нему.

Маша пробовала молиться, но у нее не получалось. Слишком долго жила в одиночестве, не пуская никого в свой мир. Понимала, что нужно довериться Богу слепо, как дитя, но не могла. Слишком много вопросов рождалось в ее разумной голове. А Саша говорил, что нужно принять по-детски, впустить в себя веру...

- Вот и сиди на кухне, хлебай свой остывший суп и не мечтай о мужчинах, которые не хотят тебя видеть и вспоминать о тебе, - зло проговорила Маша вслух и не выдержала, расплакалась.

Глава 5

Уже завтра