Те, которых не бывает

– Может, и могу. – Макс очень нехорошо сверкнул глазами и резко встал. Деревянные половицы под линолеумом жалобно скрипнули. – Ася, в палату, немедленно. И на кислород. Мне не нравится, как ты дышишь. И выглядишь. Игорь, отведи её и проследи, чтоб она пульсоксиметр надела. Ян, лети уже работать.

Ася, выходя, бросила на доктора несчастный взгляд. Она явно хотела сказать ещё что-то, но Игорь что-то прошептал девушке на ухо, и они покинули ординаторскую молча. За окном стемнело окончательно. В новостройках на холме горели разноцветные окна – как маяки для тех, кто всё ещё в пути домой. Для Яна маяками, наоборот, были тёмные окна, которых с каждой минутой становилось всё больше.

– Только не ходи сейчас разговаривать с ней, заклинаю тебя. – Ян залпом допил чай и раскрыл книгу сновидений.

– Мне не о чем разговаривать с Энгаус, пока я не увижу её вечерние анализы.

– Не прикидывайся, ты понял с кем. – Ян захлопнул книгу, в два шага пересёк кабинет, влез на подоконник и начал возиться со створкой окна. Ветер из форточки развевал его кудрявые, отросшие за лето волосы, которые всё не было времени подстричь и в которых, невидимая издали, уже появилась седая прядка. – И не ври мне, что ты не боишься жить без её удачи. Хотя бы мне. Я-то знаю, что тебе снится.

С этими словами он предусмотрительно растворился в воздухе, оставляя Макса наедине с его яростью и пустой коробкой от пирожных.

⁂

Аня лежала на скрипучей кровати с отвисшей сеткой, рассматривала белое пятно – свою загипсованную ногу, золотое пятно – окошко на выходившей в коридор двери палаты – и чёрный колодец окна, выходившего в старинный двор больницы. Хотелось выйти покурить, а ещё – сбежать скорее из этой чёртовой палаты, где пахнет хлоркой и одинокой старостью. Где она опять оказалась одна.

Андрей, который приезжал вечером вместе с Аниной мамой, очень просил заведующую отделением отпустить Аню домой, ведь выходные на носу. Клялся, что Анина мама – медсестра и умеет делать уколы; потрясал правами и уверял, что в случае чего немедленно привезёт пациентку обратно; показал в анатомическом атласе сердце и заявил, что вот у него лично сердце есть и он не сомневается в его существовании у врача. Обещал покатать её вместе с Аней по Каме. Достал гитару и спел.

Но несмотря на то что молодой капитан явно покорил Лапанальду Пахомовну, она осталась непреклонна. Андрей с мамой честно спели Ане серенаду под окном (Аня неожиданно растрогалась почти до слёз, глядя, какие они отсюда, с четвёртого этажа, недостижимые, маленькие и трогательные там, внизу), после чего всё-таки поехали домой. А Аня осталась лежать на кровати у открытого окна, из которого дуло и до которого она безнадёжно не дотягивалась.

Звать никого не хотелось; Аня куталась в одеяло и проклинала собственную забывчивость. Ну что делать, милая, – высшее образование не гарантирует наличия ума. Подул ветер. Вторая створка окна вдруг бесшумно отворилась.

«Приехали, – подумала Аня, бессильно закрывая глаза. – К утру я точно вымерзну и вымру, как динозавр».

– Закрыть окно-то? – неожиданно вопросил приятный голос.

Аня вздрогнула. На подоконнике сидел красивый длинноволосый парень в джинсах и кожаной куртке. Его точёный профиль вызывал в лучах не то луны, не то фонарей внизу мысли о римских монетах, а какие-то странные карты за ухом – о средневековых предсказателях. И знаете что? Мгновение назад его здесь точно не было.

Не дожидаясь ответа, ночной гость аккуратно прикрыл скрипучие вообще-то створки, которые в этот раз не издали ни звука, пересел на тумбочку и отрекомендовался:

– Саша. Вы в целом можете не тратить время на представление и всё такое, я-то вас знаю. И мне надо с вами серьёзно поговорить.

Видимо, Аня смотрела на него слишком испуганно, потому что Саша вздохнул и на всякий случай сначала вывернул карманы (на пол, сверкая, упало несколько монет, укатившихся под тумбочку) и показал Ане пустые ладони (Аня отстранённо заметила, что таких длинных пальцев не видела никогда и ни у кого, кроме, кажется, какого-то грязного пацана у фонтана миллион лет назад).

– Можете не бояться. Можете в целом даже не отвечать. Я просто хотел вам вот что сказать. К вам придёт сегодня Максимилиан Генрихович… может, и не сегодня, но рано или поздно. Он скажет, что судьба ваша в этом городе несчастна и что оставаться вам тут нельзя. Что вас довольно определённым образом ждёт невезение и глупая смерть по не вашей неосторожности. Что можно бесконечно путешествовать во времени (тем, кто умеет), чтоб вас спасти. Но кончится это типа ничем. Не уколетесь веретеном – значит, отравленное яблочко съедите. Он будет предлагать вам либо подписать его отказ от вашей удачи, либо бежать. Потому что судьба ваша такая.