Те, кого нет

Зато Валентин совершенно успокоился. Опустился на плед, отхлебнул вина, сорвал травинку и пожевал. Горький травяной сок смешался со вкусом чилийского каберне. Внезапно ему пришло в голову, что ведь он на самом деле влюблен в эту строптивую девчонку. Давно и, похоже, всерьез. Но сестра этого никогда не поймет, не говоря об ее отце. Поэтому все будет так, как он и рассчитывал. Не пройдет и получаса, как он ее разденет. Главное, чтобы она не слишком сопротивлялась, не визжала, не пустила в ход ногти. Не помешала ему. Потому что если он потеряет контроль, может случиться всякое. В таких обстоятельствах он за себя не в ответе.

— Иди сюда, садись рядом, — сказал он, как только Марта показалась на прогалине. — Что ты там стоишь, как испуганная нимфа? Хочешь вина?

Она пожала плечами.

— А я ведь, — продолжал он, — и в самом деле подумал, что ты собралась надо мной подшутить.

— Какие шутки, — не разжимая зубов, проговорила Марта. — Я ведь не просто так позвала тебя прокатиться.

— Понимаю. Девочка созрела. Я тебе помогу, и все будет просто отлично. Ты даже не представляешь…

— А как же твоя невеста? — насмешливо спросила она.

— Присаживайся. Сейчас я тебе все объясню, — нетерпеливо проговорил он.

Марта провела ладонью по волосам и уронила руку, коснувшись кончиками пальцев тяжести в правом кармане. Но с места не двинулась.

— Хочешь знать, — сказала она, — чего я сейчас хочу больше всего на свете?

— Догадываюсь, — Валентин перевернулся на бок и приподнялся, опираясь на локоть и не сводя с нее пристального взгляда.

— Не догадываешься. Я хочу, чтобы ты сгинул. Причем окончательно. Чтобы больше не поганил наш дом. Чтобы тебя вообще не было! Понятно?

Выкрикнув эти слова, она вдруг с отчаянием почувствовала, что весь ее план — полная чепуха. Ничего не получится.

— Что ты задумала, Марта? — с натянутым смешком произнес он. — Ну, бросишь ты меня здесь, а дальше? Что ты скажешь родителям? Что я утонул? Что высадился на берег и скрылся в неизвестном направлении? Кто тебе поверит? Не будь такой глупышкой — никуда ты от меня не денешься…

— Поверят. Ты всегда делал только то, что тебе в голову взбредет.

— Кто тебе это сказал? — Теперь он тянул время, исподлобья поглядывая на нее и что-то прикидывая в уме.

— Мама.

— Значит, сестра считает меня человеком, который способен на необдуманные поступки?

— Мне все равно, — сказала Марта, — что она о вас думает. И знать не хочу.

— И куда же, по-твоему, я должен отправиться? Дома все мои вещи, компьютер, документы… Послушай, давай договоримся — завтра же, как только мы вернемся в город, я уйду. Раз уж я всем в тягость. Сниму жилье и перееду. Тебя это устроит?

Он протянул руку — словно просил милостыню. Марта отшатнулась, отстегнула клапан заднего кармана и нащупала свернутую вдвое пачку долларов.

— Сейчас, — твердо сказала она, забывая о том, что от катамарана никакого толку. — Назад я с вами не поплыву. И с вещами вашими разберемся потом. Вот деньги — можете проваливать куда угодно.

Она скомкала купюры, швырнула на плед прямо перед его носом и добавила:

— Запомните твердо: если еще раз появитесь в нашем доме, я все равно вас убью.

— Вот, значит, как? — Он мельком покосился на доллары, потом все-таки поднял, неторопливо разгладил и сунул в нагрудный карман светлой рубашки. — Мы уже опять на «вы»? Ты это все сама придумала или богатенький мальчик Родя надоумил?

— Заткнись, — сказала Марта. — Заткнись, сволочь!

— А твой обожаемый кузен случайно не рассказал тебе, что ты всю жизнь прожила с чужими людьми?

Она молча смотрела. Ладони неожиданно стали влажными.

— Выходит, ты до сих пор ничего не знаешь, золотце мое? — в голосе Валентина зазвучало вкрадчивое сочувствие. — Ни того, как одну крохотную девочку бросила сразу после родов ее распутная мамаша, пьяная деревенщина, ни того, что твои приемные родители забрали тебя из приюта, потому что моя сестра Александра не хотела рожать сама, а твой будущий отец вбил себе в голову, что ему нужен ребенок? Ты в самом деле не в курсе?

— Врешь! — в ярости выкрикнула она, отступая к кустам, потому что Валентин неожиданно рывком вскочил на ноги. — Ты специально все врешь! Я тебя ненавижу…

— Чистая правда, — проговорил он, дернув острым плечом. — Зачем мне врать? Я же тебя люблю, девочка, — ты разве еще не догадалась? Мы с тобой так похожи, и разница в возрасте тут ни при чем: тебя удочерили, я вырос без матери и отца… Это же классная идея, просто блеск, — давай свалим отсюда вместе! Ты да я, и больше никого на всем этом паскудном свете…

— Так вот, значит, что ты называешь любовью? — спросила Марта.

— Эй, эй, ты что — совсем рехнулась? — забормотал Валентин, пятясь. Прямо в живот ему смотрел слепой зрачок кургузого ствола. — Брось сейчас же эту штуку, брось!..

— Вот это ты называешь любовью? — повторила Марта, все крепче сжимая рубчатую рукоятку «Бэби» в потной ладони и опуская большим пальцем рычажок слева.