Таверна «Ямайка»

Ричардс молчал, он ничем не мог помочь спутнице, не знал, как утешить. Таверна и ее обитатели, в сущности, его не очень волновали — совсем чужие для него люди. Но ответственность за события этого вечера была возложена на него, а сквайра все не было. Можно сориентироваться, если идет драка, стрельба, но коль в доме действительно произошло убийство, что он должен делать? Теперь они сами напоминали беглецов. В этом случае уж лучше отъехать подальше от этого проклятого места, ближе к людям, живым голосам.

— Я приехал сюда по распоряжению госпожи, — начал он смущенно, — но она обещала, что сквайр будет здесь. А так как его нет…

Мэри подняла палец, призывая его замолчать и прислушаться.

— Слышите? — сказала она резко. — Вы слышите что-нибудь?

Они прислушались. С северной стороны донесся слабый звук подков, он приближался со стороны долины, из-за дальнего холма, был еле различим, но ошибки быть не могло.

Вскоре первый всадник появился на дороге, за ним еще и еще. Они, вытянувшись в цепочку, скакали галопом. Лошадь мистера Бассата навострила уши, повернула голову в направлении движения всадников. Цокот приближался, Ричардс побежал навстречу отряду, издавая радостные крики и размахивая руками.

Ехавший впереди всадник, увидев Ричардса, остановился в удивлении.

— Что ты здесь делаешь, черт побери, — закричал он, ибо это был сквайр собственной персоной. Он поднял руку, приказывая другим остановиться.

— Джоза Мерлина убили, он мертв, — кричал грум. — Я привез его племянницу, меня послала миссис Бассат. Девушка сама расскажет, что произошло.

Он придержал лошадь, помогая хозяину спешиться, отвечая, как мог, на его нетерпеливые вопросы. Люди собрались вокруг них, в нетерпении ожидая новостей… Одни еще сидели верхом, другие соскочили с коней и старались согреться, притопывая ногами и похлопывая в ладони.

— Если хозяина «Ямайки» убили, как ты утверждаешь, то, Богом клянусь, так ему и надо, — произнес мистер Бассат, — но я предпочел бы сам надеть ему наручники. С мертвым какие могут быть счеты? Идите все во двор, я попробую поговорить с девушкой, если она в состоянии объяснить разумно что-либо.

Ричардс, избавленный от необходимости отвечать за последствия, чувствовал себя героем: принимая всеобщий интерес как должное, он постарался представить дело так, что не только раскрыл убийство, но и имел схватку с убийцей, пока обстоятельства не заставили его признать с большой неохотой, что его роль в событии была невелика. Сквайр, не отличавшийся особой сообразительностью, не понимал, что Мэри делает в его карете и решил, что Ричардс взял ее в плен как заложницу.

С изумлением он выслушал рассказ девушки, как она шла к нему вечером многие мили, как, не застав его дома в Северном Холме, пустилась в обратный путь, еще более рискованный.

— Это не укладывается у меня в голове, — сказал он ворчливо. — Я считал, что вы заодно с дядюшкой, вместе нарушаете закон. Почему вы солгали во время моего визита в таверну «Ямайка» в прошлый раз? Вы сказали, что ничего не знаете.

— Я вынуждена была солгать из-за тети. Тогда я всего не знала. Сейчас я могу дать показания в суде, если необходимо. Если бы я захотела сейчас рассказать вам все подробности, вы бы не поняли.

— Да у меня и времени нет слушать, — ответил сквайр. — Вы совершили смелый поступок, проделав долгий путь, чтобы предупредить меня, это вам зачтется. Но если бы вы были более откровенны раньше, ужасных событий в канун Рождества можно было бы избежать. Однако в этом мы разберемся позднее. Мой грум сказал, что ваш дядя убит, но больше вам ничего не известно. Если бы вы были мужчиной, я бы взял вас с собой в таверну, но вам это не грозит. Вы и так перенесли достаточно.

Он громко позвал слугу:

— Завези карету во двор и побудь с молодой леди, пока мы осмотрим гостиницу.

Затем обратился к Мэри:

— Должен попросить вас подождать во дворе, если смелость позволяет. Вы единственный человек среди нас, кто хоть что-то знает о деле, и последняя, кто видел дядю в живых.

Мэри кивнула. Теперь она была не больше, чем пассивный инструмент в руках закона, и обязана повиноваться. Хорошо, что ее не заставляют снова пережить ужас, который она испытала в таверне. Во дворе было легче, он пришел в движение: сновали люди, привязывали лошадей, раздавались голоса, распоряжался сквайр.

Вскоре ожил и дом. Распахнули окна в баре и гостиной, несколько человек поднялись на второй этаж и обследовали гостевые комнаты, в них тоже открыли окна, в здание ворвался свежий воздух. Только массивная входная дверь оставалась запертой, за ней лежало распростертое тело хозяина.

Кого-то звали в доме, ответил голос сквайра, раздался гул собравшихся внизу. Разговоры были хорошо слышны во дворе. Ричардс взглянул на Мэри и понял, что она все знает.

Солдат, который присматривал за лошадьми во дворе и не пошел в дом, крикнул груму:

— Слышал, что они сказали? — в голосе звучало возбуждение. — Там еще один труп, на втором этаже, в спальне.

Ричардс не ответил. Мэри плотнее завернулась в плащ и надвинула капюшон. Ждали молча.