Тау

— Они же ненавидят котов и кошек?! — воскликнул Эток. Я не выйду в Ардоре из брюха Марлен, даже если та превратится в гусеницу окончательно.

— Тогда ты порвешь ее изнутри, — назидательно заметил Гай, — и твоему хозяину некого будет выращивать.

— Что еще вероятнее, ты станешь микро-котом, Эток. То есть уменьшишься вместе с Марлен, в той пропорции, в которой это выглядит сейчас. То есть ты будешь раз в пятьдесят ее меньше, — улыбнулся Михас.

Кот недоверчиво посмотрел на нас, но ничего не сказал.

— На счет "замотаем", мне идея нравится, — сказала я.

Гай посмотрел на меня с невыразимым ужасом.

— Он же мне все лицо испоганит. Скотина боится высоты!

— Нет, послушай меня. Мы замотаем твое лицо и руки тряпкой. На границе скажем, что ты сильно обожжен и никто, кроме верховного шамана, не может тебе помочь. Верховный шаман адекватный человек? — спросила я у Тамареска.

— Тот, что сейчас вполне адекватен, — кивнул он.

— Поедем к шаману, он нас приютит, а там, может, и дадите концерт для него? — закончила я свою мысль.

— Это попахивает хорошим приключением, — бодро сказал Михас, — тем более, что у нас наберется около тысячи монет на взятку пограничникам.

— Да ты что?! — воскликнул Гай, — Тысяча? Ого-го, местная публика пощедрее Пратских снобов. Еще и закат такой красивый был, все одно к одному.

— Едем в гостиницу, завтра будет тяжелый день, — скомандовал Михас. Мы взобрались на Марлен, и та послушно потопала прямо.

В номере мы с Тамареском без сил упали на кровать и мгновенно уснули. Проснулись только утром, от того, что Гай колотил кулаком в дверь:

— Просыпайтесь, эй, давайте, просыпайтесь, пора ехать!

Марлен припустила так сильно, что находиться наверху было невозможно. Леса стремительно менялись, реки мелькали под нами и через несколько часов мы оказались на границе с Ардором.

Мы обмотали Гая тряпками и приказали молчать, Эток забился в какую-то сумку и отказывался выходить до прибытия в дом верховного шамана.

Маскарад и тем более взятки нам не понадобились. Увидев Марлен, стражник упал ниц и умолял "огромного червяка" не убивать его. Марлен презрительно оттолкнула атненнкой стража и горделиво протопала дальше. Выходило, что в Ардор пришла гигантская гусеница, без седоков (нас снаружи видно не было), просто гусеница.

— Это даже лучше, чем ты придумала, — улыбался Михас.

— А мне так и сидеть в этих тряпках? — восклицал Гай.

— Сиди пока, — сказал Тамареск, — мало ли.

— А она действительно уменьшилась, — продолжал Гай, — раньше было больше места.

— Я кормлю и вас и ее на убой, — пожал плечами Михас, — Просто не Марлен уменьшилась, а вы увеличились.

Я придирчиво себя осмотрела, как могла.

— Ничего не знаю, мне, кажется, я даже похудела.

— Солнышко, не слушай его, — ласково сказал Тамареск, — он не может не поддеть нас. Нас с Гаем он третирует уже не первый год: "Я вас кормлю! Я вас кормлю! Это вы так отъелись!" Не слушай его.

Михас выразительно исподлобья посмотрел на Тамареска, улыбнулся и промолчал.

Глава 13. Обед у Шамана

До Ынифы мы добрались очень быстро. Марлен торопилась, не хотела становиться маленькой, она надеялась вернуться к Ушу без дополнительного выращивания, которое может и не принести своих плодов.

Все потенциальные торговцы рабами разбегались при виде Марлен, поэтому не было никаких проблем.

В Ынифу мы вошли беспрепятственно.

— Кто-то должен вылезти наружу и направить Марлен в дому шамана, — сказал Михас, — Тамареск, это твоя историческая родина, все-таки.

— Верхом на гусенице, — задумчиво проговорил Тамареск, — Свята, ты не хотела бы посмотреть город с высоты Марлен?

— Это было бы интересно, — улыбнулась я.

Мы вылезли наверх. Ынифа с ее узкими улочками и глиняными домиками раскинулась перед нами — песчаный куличик ни дать ни взять.

— Милый город, но слишком уж провинциальный, одни рынки, только и всего, — комментировал Тамареск.

— А почему ты не стал Верховным Шаманом, а уехал учиться в Пратку? Гай мне говорил, что ты легко мог бы стать им.

— Я сильный земляной маг, но… мне это не интересно, что ли.

Я уловила фальшь, Тама что-то недоговаривал.

— Ты говоришь неправду, — в лоб сказала я.

Тамареск замялся и долго молчал:

— Я не совсем нормальный ардог. Понимаешь, все ардоги мужчины вольны любить и мужчин и женщин… А я… Меня не тянет к мужчинам… Здесь в Ардоре это не позор, конечно, но если Верховный Шаман не держит, а главное не пользует свой гарем юношей, то его еще вернее сместят с этого поста, чем в свое время сместили Комрада… Бред конечно, но я предпочел поехать учиться, чем пробовать добиться здесь поста Великого Шамана. Одна мысль о мужеложстве мне противна до омерзения.

— Я понимаю. Прости меня, пожалуйста. Это моя прихоть сделать ваш народ таким…

— Ты ни причем, здесь почти нет таких, как я. А всех остальных это вполне устраивает, даже радует. Сейчас внимательно, Марлен, притормози. Смотри, Свята, рынок рабов. Прямо на него мы не поедем, но из-за поворота посмотри.