Татуировка цвета страсти

Ему вдруг показалась неожиданно привлекательной идея возвращаться в уютную квартиру и проводить время со своей собственной семьей. Раньше он никогда об этом не думал – возможно, потому, что в глубине души все еще бунтовал против родителей. Но теперь он вдруг осознал, что он давно уже взрослый мужчина, и к тому же у него скоро родится ребенок – это все меняло.

Но похоже, Эмма совершенно не видела этого в таком свете.

– Ты не хочешь выходить за меня замуж? – спросил он.

Она повернулась и удивленно посмотрела на него, широко раскрыв зеленые глаза:

– Нет, не хочу.

Джона раньше никогда не спрашивал никого о подобном, и, хотя, строго говоря, это не было предложением, он все равно почувствовал себя уязвленным.

– Почему? Я что, недостаточно хорош, чтобы быть твоим мужем?

– Да не в этом дело, – возмутилась Эмма. – Но вообще-то мы совершенно друг друга не знаем, несмотря на то что зачали ребенка. Именно поэтому я не хочу. Мы договорились начать отношения и посмотреть, куда они приведут, – на это я согласна. И если в один прекрасный день ты решишь сделать мне предложение, потому что будешь испытывать ко мне чувства, это будет совсем другое дело. Но я не хочу торопить события; ребенок – это не часовая бомба, и оттого, что он появится на свет, ничего принципиально не поменяется. Так что мечтам моей матери придется остаться мечтами.

Эмма надеялась, что за выходные ее мозг отдохнет и она сможет закончить финальную версию отчета по «Флинн софт». Но в понедельник она обнаружила, что все еще не понимает, как интерпретировать результаты. По ее расчетам, – которые она несколько раз проверила, – выходило, что кто-то позаимствовал у компании три миллиона долларов без какой-либо разумной причины. Деньги были выведены на офшорный счет, который не имел никакого отношения к компании, и вообще было неизвестно, кому он принадлежит. Это все выглядело очень странно. Если уж воровать, то зачем делать это столь очевидным способом? Кто-то был просто обязан на все это наткнуться.

Это была самая неприятная часть ее работы. Нужно было сообщить главе компании, что кто-то у него ворует. А потом надеяться, что это был не сам Джона. Он, конечно, имел право взять эти деньги – это частная компания, но это будет выглядеть весьма сомнительно. И конечно, ей следовало сообщить об этом и в «Гейм Таун» – щепетильный директор которого, скорее всего, откажется от контракта. Так что у этой истории не было хорошего конца ни для кого, кроме того парня, который стащил три миллиона долларов.

Эмма тяжело вздохнула, подняла трубку телефона и набрала номер Марка, одного из коллег. Марк занимается аудитом двадцать лет и уж точно знает, что делать. Эмме было нужно посоветоваться, чтобы быть уверенной, что ее отношения с Джоной не искажают ее видение.

– Привет, Эмма. – Марк поднял трубку. – Как дела у этих безумных программистов?

– Ну, они действительно отличаются от того, к чему мы привыкли, – пришлось признать Эмме. – И я тебе звоню как раз по этому поводу. Надо кое о чем посоветоваться. – Эмма максимально коротко рассказала Марку о проблеме. – Как думаешь, мне стоит поговорить с гендиректором до того, как сдавать отчет?

– Можно. Я бы так и сделал. Возможно, у него есть какая-то информация, которой ты не обладаешь. Но если все же окажется, что есть место для подозрений в нечистоплотном использовании средств, ты обязана сообщить об этом в «Гейм Таун». Не твоя забота – защищать «Флинн софт» от себя самих.

Эмма похолодела.

– Ну да. Просто хотела убедиться. Спасибо за совет, Марк.

Эмма повесила трубку, взяла нужные бумаги и пошла с ними в кабинет Джоны. Этим утром она с ним еще не виделась. Она постаралась не думать о том, что собирается ему сказать. Он, конечно, говорил много правильных вещей про их отношения – но Эмма, признаться, не слишком в это верила. Она сомневалась, что он способен быть достаточно постоянным, чтобы не погнаться за следующей красивой игрушкой, которая попадется ему на пути.

Пэм на месте не было, так что Эмма просто постучала в дверь кабинета Джоны.

– Заходите! – услышала она изнутри.

Эмма толкнула тяжелую дверь и вошла. Как только Джона увидел ее, то просиял и улыбнулся. Он вскочил с кресла, шагнул к ней навстречу, и не успела Эмма его остановить, как он схватил ее в объятья и поцеловал.

Эмма максимально вежливо освободилась из его объятий:

– Джона, ну пожалуйста! – Она расправила смятые листы и отошла на шаг назад.

– Здесь нет камер наблюдения.

– Зато кто-нибудь может войти.

Джона помрачнел:

– Ну, вероятно, ты права. А если бы ты сама здесь работала? Тебя бы это по-прежнему беспокоило?

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, я же тебе говорил, что мне нужен новый руководитель финансов. И насколько я могу судить, ты справилась бы с этой работой более чем прекрасно. Ну и вдобавок, если бы ты работала на меня, а не на этих скучных ребят в костюмах, тебе не пришлось бы беспокоиться, что тебя уволят.

– Зато пришлось бы беспокоиться, что все судачат, что я сплю с начальством.

– Ну, строго говоря, ты действительно спишь с начальством. – Он наклонился к ней и улыбнулся.