Татуировка цвета страсти

– Ну… – Когда Эмма описывала это столь прямолинейно, это немного пугало, но вообще-то по существу было верно. – Ну да. Если нам обоим нужна квартира побольше, может, стоит найти такую, в которой мы все поместимся? Чтобы не пришлось постоянно возить ребенка туда-сюда. Если тебе так будет комфортнее, у тебя может быть отдельная спальня.

Эмма прошла мимо него обратно в коридор.

– Ну, мы можем подумать об этом, – сказала она сомневающимся тоном. Ну, все лучше, чем решительный отказ. – Время еще есть.

– Ты уже знаешь дату родов?

– Врач сказала, что это будет 21 ноября.

С каждой новой деталью ребенок в сознании Джоны становился все реальнее. Теперь вот он даже знал, когда именно его жизнь (и жизнь Эммы) необратимо изменится.

– Малыш Дня благодарения?

Эмма кивнула:

– Сейчас кажется, что это очень не скоро, но боюсь, мы оглянуться не успеем, как он наступит. – Она прошла до конца коридора и открыла последнюю дверь: – А вот моя спальня.

Они вошли в комнату, которая была намного просторнее, чем детская. У одной стены стояла большая двуспальная кровать с белой деревянной спинкой. Кое-где краска вытерлась и было видно темное дерево. Кровать была накрыта стеганым покрывалом, и на ней лежало не меньше дюжины разных подушек. Картину дополняло старинное овальное зеркало, туалетный столик и большой комод из кедрового дерева.

Эта квартира была довольно вместительной для женщины, которая живет одна. Но когда появится ребенок и все необходимые для него вещи, здесь будет довольно тесно.

– Нам точно нужна новая квартира. Твоя слишком маленькая, а моя – слишком непрактичная. На следующей неделе я позвоню риелтору, пусть начинает искать. Как насчет Вилладж?

Эмма повернулась к нему и предостерегающе положила руку ему на грудь:

– Не торопись. Я еще не готова.

– К чему? К переезду или к тому, чтобы объявить о наших отношениях? – спросил Джона, хотя ответ был очевиден. – В таком случае когда?

– Когда будет заключена сделка с «Гейм Таун». И мы скажем родителям. Если они нас после этого не убьют, можно будет и всем остальным сказать.

– Сил моих нет ждать. Я не привык прятаться. Хочу обнимать и целовать тебя в любой момент, когда мне захочется.

Эмма вздохнула:

– Ну, пока тебе придется пользоваться теми редкими возможностями, которые у тебя есть.

Джона сел на краешек кровати и посмотрел на нее. Прямо сейчас у него была отличная возможность, которой он не собирался пренебрегать.

– Иди сюда.

Боже, какая же она красивая! И тот факт, что сама Эмма совершенно так не думала, лишь придавал ей очарования. Джона провел руками вниз по ее бедрам, а затем снова вверх, туда, где ее рубашка была заправлена в костюмные брюки. Он расправил рубашку и прикоснулся к ее нежной коже, поглаживая талию и слегка выгнутую спину. Эмма не двигалась, прикрыв глаза и просто наслаждаясь прикосновениями.

Джона расстегнул ее брюки и помог Эмме от них освободиться, а затем взял ее за колено и потянул на себя. Слегка неохотно, но все же Эмма подалась вперед и оказалась поверх него, распростертого на кровати. Он еще раз провел ладонями по ее бедрам, а затем принялся, пуговица за пуговицей, расстегивать ее рубашку, пока она не осталась лишь в белье персикового цвета.

Эмма вынула из волос пару невидимок, и ее волосы свободными волнами рассыпались по плечам. Джона крепко обхватил ее за талию, а затем наклонился и опустил лицо в ложбинку между ее грудей. Эмма вздохнула и запустила пальцы ему в волосы, притягивая его еще ближе. Он ласкал языком то место, где под тканью были скрыты ее соски, пока ткань бюстгальтера не промокла. Его стало раздражать препятствие, и он опустил лямки вниз по ее плечам и обнажил ее грудь.

– Почему на тебе так много одежды, а на мне так мало? – спросила Эмма. – По-моему, я в совершенно невыгодном положении!

– Потому что ты лучше смотришься без одежды, чем я, – ухмыльнулся Джона, но немедленно содрал через голову футболку, а затем тесно прижался к Эмме и прильнул к ее губам глубоким поцелуем.

Он совершенно не мог от нее оторваться – ни тогда, ни сейчас. Даже если эта сделка с «Гейм Таун» не пройдет – плевать, если Эмма по-прежнему останется в его объятиях.

Эмма оторвалась от него, мягко двигаясь у него на коленях, нащупывая его эрекцию своим телом. Ее лицо осветилось лукавой ухмылкой.

– Сейчас.

Он не собирался с ней спорить.

Эмма приподнялась на коленях, пока Джона избавлялся от остатков одежды. А затем снова опустилась – медленно, заставляя прочувствовать каждый сантиметр.

– О, Эмма, – застонал Джона, притягивая ее к себе. – Я никогда тебя не отпущу. Никогда.

Эмма и не хотела, чтобы он ее отпускал. Она чувствовала, как глубоко внутри у нее зарождается жар, так что на ее животе появились мелкие капельки пота. Она двигалась все быстрее, и Джона лишь крепче сжимал ее бедра, когда ощущения, испытываемые ими обоими, только усиливались.

Эмме хотелось достичь финала именно так, в его объятиях. Чтобы он почувствовал каждое ее движение, каждый спазм, каждый стон. Она пробудилась от своих мыслей, когда Джона хрипло произнес:

– Да, Эмма… Давай еще… Ты так невероятна…