Он остановился, пытаясь осознать, принять новое ощущение реальности, но это оказалось не так просто. Нужно было срочно найти выход, вынырнуть на поверхность, снова стать одним целым со своей второй личностью. Но пока в его голове творился подобный бардак, он не мог нормально думать и просто шагал дальше. На ходу его внимание размывало не так сильно, и концентрироваться на окружающем мире стало проще.
–
–
Вскоре он обнаружил, что освоился с новым восприятием, осознав вдруг, что вид из чужих глаз не мешает ему видеть своими. Даже мысли его двойника вдруг стали понятны, различимы на фоне его собственных, они шли параллельным потоком.
Теперь он видел и глазами своего двойника, но все еще не мог точно понять: где же настоящий он? То есть действительно ли он сейчас поднимался в лифте на свой этаж, обдумывая весь ужас ситуации, в которой оказался, или же это было каким-то хитрым обманом мозга. А что, если бы с ним сейчас что-то случилось в том мире или, наоборот, – в этом? Если он погибнет тут, настигнутый теми чудовищами, что остались где-то в лабиринте переулков, продолжит ли он жить в реальном мире? Быть может, его раздвоенное существование продолжается уже давно, но видеть глазами сразу две свои сущности он научился только сейчас? А что, если, умерев тут, он очнется там и больше никогда не вернется в реальность Бездны?
–
–
«Вдруг моя смерть тут и есть спасение? – думал он. – Умереть тут, чтобы позволить жить там своему двойнику? Но если моя смерть тут станет концом всему? А если некто другой займет мое место там?»
Андрей понимал, что, если раздвоение продлится слишком долго, ничем хорошим это не закончится. Он уже чувствовал подступающую тошноту, а голова шла кругом от необходимости одновременно наблюдать за двумя реальностями. Быть может, это побочный эффект от долгого пребывания на этой стороне. Бездна сводит его с ума? Ставит эксперименты. Но почему-то не торопится его убивать… Для чего? Неужели она отводит ему особую роль, например, такую же, как и Москареву. Кто знает, быть может, маньяк переживал то же самое? Сначала провалы, затем раздвоение, а затем подстроенная смерть, чтобы в этом мире навсегда осталась только одна его часть.
–
–