Таро Люцифера

Владик пробубнил что-то невнятное, и сразу же стало тише.

Корсаков благодарно улыбнулся девушке, невольно поразившись ее душевной чуткости. И почувствовал, что его и вправду засасывает теплый водоворот сна.

«Анна, Бог мой, Анна! Пусть она меня полюбит, а буду писать ее всю жизнь. А может и не буду. Будем просто жить, как заповедовал Господь жить мужчине и женщине. Может и жизни-то осталось всего — ничего…»

* * *

Корсаков медленно вынырнул из сна.

Мысли в голове были вялыми и полусонными, как головастики в прогретой солнцем воде.

«Все, если честно, началось со встречи с Анной. Остальное — бесплатное приложение. Что ходить вокруг да около? Да, увидел человечка и решил, что вот он — знак, что все закончилось. Семь лет… Перечеркнуть и забыть. И жить заново. А как в ту ночь работалось! Как раньше. Нет, в сто раз лучше. Если даже папахен в акварельке опознал музейного уровня работу. Разбудила она меня, разбудила… Как сложится с ней, боюсь загадывать. Но прежним мне уже не быть. Да и смысла нет. Если Жук навеки приторчал в клетке, надеюсь, это не видение, то, можно считать, что дело сделано. Пора начинать новую жизнь. Дай Бог, опять поднимусь. Нет, просто буду писать картины для себя и друзей. И жить, как Бог на душу положит».

Он проморгался, зевнул в кулак.

Машина неслась в редком потоке по правой полосе.

Мария сосредоточенно следила за дорогой. Руль она держала по-мужски уверенно и, что редкость на русских дорогах, профессионально использовала коробку передач. Руку даже не убирала с рычага.

— Вам сняться сны, где вы и Анна вместе, — неожиданно произнесла Мария.

— Я что, кричал во сне?

— Нет. Только раз назвали ее по имени. Но я знаю, вам должны сниться такие сны. Иные времена, возможно, иные страны. А вы — вместе.

Корсаков завозился в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Просто вы, Мария, романтическая натура, — немного смутившись, пробормотал он.

— Нет. Просто я слишком много знаю из того, что знать бы не следовало. Все эти масонские тайны… Глупышка, сунулась, куда не просили. Теперь мучаюсь.

— Ну и не мучились бы.

Она покачала головой.

— Нет. Они говорят, знания обязывают к действию.

— Кто — они?

— Посвященные. — Она перехватила его напряженный взгляд. — Нет, нет… В фартуке и с мастерком в руках я хожу только с Ванюшей. Но знания… Понимаете, в отличие от вас, я не могу оправдаться неведением.

— Во многих знаниях…

— Именно.

Она вдавила педаль в пол и пошла на долгий обгон фургона. Дальнобойщик места не уступал, и ей пришлось выскочить на встречную полосу. Закончив лихой маневр, она заслужила приветственное бибиканье в след от водителя фургона.

— Где так научились водить?

— В прежней жизни, — коротко ответила она. — Смотрите!

Впереди уже вставала белая стена новостроек.

Над Москвой в небе нависала сплошная черная стена. Грозно черная, с едва видимыми мутными размывами водяных смерчей.

Вдоль дороги заклубилась пыль. Взлетала в воздух высокими закрученными султанами. Плотный ветер вдавил в лобовое стекло, на мгновенье остановив машину. Двигатель хрюкнул, но преодолел сопротивление и еще яростней заурчал.

— Грозе великой быть на Москве, — прошептала Мария. — Где живет ваша Анна?

Корсаков назвал адрес нового микрорайона на другом конце Москвы.

— А, «Лужковская деревня», — кивнула Мария. На секунду задумалась. — Поедем через центр. По Кольцевой боюсь. Вдруг накроет грозой, не выберемся.

Черная стена туч поглотило солнце. Сразу же потемнело, как в сумерках. Встречные машины зажгли фары.

* * *

Накрыло их в районе Савеловского. Шквал ветра сорвал рекламный щит, легко, как картонку, закрутил в воздухе. Ветер был такой силы, что капли дождя полетели параллельно земле.

— Ого! — воскликнул Корсаков.

Из-за крыши дома появился, как парашют, зонтик летнего кафе.

Мария сбавила скорость. Машину резко дергало от жесткий ударов ветра.

— Прорвемся переулками. Это же ненадолго.

Провода хлестало ветром, зацепляясь друг о друга, они высекали яркие электрические искры. Казалось, вдоль опустевшего шоссе разом включились сотни сварочных аппаратов.

— Не уверен. Похоже не Конец света.

Мария бросила на Корсакова строгий взгляд.

— Не шутите таким вещами.

Она резко свернула вправо.

В переулке выло, как в аэродинамической трубе. Еле преодолев напор ветра, машина свернула в следующий. Здесь было потише, но кроны деревьев терзало с устрашающей силой.

— Зря свернули. Надо было на Савельнике мне прыгать в метро. Теперь только на Динамо. Дотянем, как считаешь?

Мария отрицательно покачала головой.

— В метро тебе нельзя. Если вырубит электричество во всем городе, то окажешься в ловушке. А тебе бежать надо, Игорь, бежать, ни на секунду не останавливаясь.

— Куда бежать?

— Не куда, а к кому. Анну искать.