Тарантул

На улице Миша вздохнул полной грудью и быстро зашагал на судно. Хотелось скорее сообщить о том, что он сейчас услышал. «Главный враг - Брюнет, Остальные у него в руках и делают все, что он прикажет. Теперь все ясно, - думал Миша. - А все ли?»

Иван Васильевич советовал не делать поспешных выводов. А Горский?.. Да, спешить не надо. Куда, например, он бежит сломя голову? Бураков придёт только утром. Правда, на судне кипит работа по подготовке машин к зиме Но сейчас уже поздно, и команда отдыхает. Может быть, придёт учительница английского языка?

Работы на «Волхове» закончены, и теперь по вечерам начнутся занятия в кружке. Впрочем, Сысоев предупредил бы его. Нет, ему решительно некуда торопиться.

Миша остановился на углу. Внутри кипело и щемило, словно он не сделал у воров чего-то абсолютно обязательного. Чего-то ему не хватало.

Вдруг Миша вспомнил, что сегодня он собирался повидать Леночку Гаврилову. Но хлеб, приготовленный для неё, он оставил в кубрике. Наверно, она съела продукты и опять голодает…

Съездить на судно и обратно? Нет, не успеть. Придётся отложить до завтра. Желание повидать девочку и услышать её спокойный голос захватило Мишу с такой силой, что он остановился. «Зайду сейчас же… Извинюсь и спрошу, что ей принести», - решил он и быстро зашагал к мастерской.

С Леной он встретился на пороге проходной, когда открыл дверь. Она выходила с подругой и в первый момент, не узнав Мишу, прошла вперёд.

- Лена, куда ты? - сказала подруга. - К тебе пришли.

Девочка оглянулась. В темноте не было видно, но Миша почувствовал, что она смутилась.

- Это Миша? Я тороплюсь домой. Если вам по пути, пойдёмте вместе, - предложила Лена.

Они молча пошли втроём Их обгоняли мастерицы, и каждая с любопытством заглядывала в лицо мальчика. Он чувствовал, что про него знают, и готов был провалиться сквозь землю от смущения. / Вспомнил, что мальчиков, друживших с девочками, в школе дразнили «женихами». Очень может быть, что и сейчас Мишу в мастерской прозвали так же. Он был уже не рад, что пришёл.

У первого переулка подруга свернула и оставила их вдвоём.

- Зачем вы пришли? - спросила Лена.

- Я хотел сказать… Я хотел спросить, что вам принести…

- Миша! - перебила его девочка. - Я вас очень прошу больше ничего не приносить. Мне выдали талоны. Спасибо вам за все, но больше ничего не приносите.

- Вам не понравилась лососка? - оправляясь от смущения, спросил Миша. - Я сам случайно поймал её в Неве.

- Такую большую! - вырвалось радостное восклицание у девочки.

- Да. Был обстрел, ну а она, глушеная, кверху… - Миша хотел сказать «брюхом», но удержался, - вниз спиной выплыла. Я как раз на лодке с сестрёнкой катался.

- У вас и сестра есть?

- Да. Маленькая… И знаете, Лена, у меня сегодня радость. Я получил письмо от папы…

Теперь неловкость исчезла, и они говорили свободно, как старые друзья. Миша рассказал о письме отца, о смерти матери, о сестрёнке. Девочка жадно слушала. Потом она созналась, что ценная рыба вызвала в мастерской всевозможные толки и даже предположения, что лососка украдена.

- Мне было больно за вас, Миша, - сказала она. - Я знала, что вы не сделаете мерзости, но ведь я не могла объяснить, откуда вы её взяли. Вы на меня не сердитесь, Миша, я говорю вам всю правду. Ведь это самое главное в дружбе - всегда говорить только правду.

Она первая произнесла то слово, от которого у Миши потеплело в груди

- Я никогда не забуду, что вы отнеслись ко мне, как друг, - продолжала Лена и задумчиво прибавила: - Может быть, мы с вами никогда больше не увидимся, но это ничего не значит, правда?

- А почему не увидимся?

- Мало ли что случится… Вдруг я под снаряд попаду.

- Ну вот ещё… - строго сказал Миша.

- Я сегодня тоже письмо получила, - сказала Лена, круто меняя тему. - Письмо с фронта от одного артиллериста.

- От брата?

- Нет. Я его не знаю. Какой-то Савельев. Когда мы сдаём ватники, то часто вкладываем в карманы письма… Они там на фронте в окопах сидят, мёрзнут, нас защищают… Ну мы им и пишем, кто как умеет, чтобы они крепче фашистов били и скорей домой возвращались. Просим написать о себе… ну, мало ли что в голову придёт. Хочется писать, ну и пишешь.

«Вот бы такой ватник получить с письмом от Лены», - с завистью подумал мальчик и пожалел, что он не на фронте.

- А что он вам пишет?

- Хотите, прочитаю?

- Прочитайте.

Они подошли к подъезду, где горела синяя лампочка, и Лена без труда прочитала письмо. Мише показалось, что она знала его наизусть.

«Дорогой боевой друг, товарищ Гаврилова!

Письмо ваше получил, и оно меня очень обрадовало. Мы все его в подразделении прочитали и обсудили. Будем помогать друг другу и вместе ковать победу над врагом.

Товарищ Гаврилова, про себя скажу, что могу заверить вас и ваших товарищей-ленинградцев, что каждый снаряд, который вы сделаете, будет рвать в клочья фашистскую нечисть. Делайте снарядов побольше и лучше, а мы уж постараемся переслать их по адресу.

А ещё прошу вас. если писать будете, то вложите вашу карточку, чтобы мне на память осталась… Под Ленинградом долго сидеть не будем. Скоро такое время наступит, что двинемся вперёд…