Тарантины и очкарик

– Конечно, ты наркоман, как же! Из этой дырки твоя кровь натекла в багажник ромкиного джипа. Набрал в шприц и вылил кровь в багажник.

Я сдёрнул с кровати покрывало, оторвал узкую ленту, привязал очкарика спиной к батарее.

Я набрал номер Юсупа. Когда Юсуп – на десятом гудке – соизволил ответить, я уже собрался материться.

– Ян, я занят. Дел по горло. Что-то срочное?

– Выдвигайся к подъезду Михалыча. Как приедешь, позвони. Я нашёл очкарика. Живого.

– Еду.

Я утопил на мобильнике красную кнопку, улыбнулся очкарику. Толик уставился в пол.

В коридоре я нашёл ноль долларов и ноль центов. В комнате, кухне, ванной полмиллиона долларов на полу не валялись, в тайниках не пылились.

В туалете висел новый бойлер на сто литров. Стрелка индикатора температуры уткнулась в начало шкалы. Я потянул бойлер на себя. Бойлер подался не как бак, заполненный сотней литров воды, а как пустая жестянка.

Я покачал бойлер взад-вперёд. Внутри болталось нечто не слишком жёсткое, и не тяжёлое. Полмиллиона баксов, например. Зелёные сотенные, упакованные в пятьдесят пачек.

К очкарику я вернулся с улыбкой до ушей. По унылому взгляду пленника понял, что звуки, которые я издавал бойлером, мимо комнаты не пролетели.

Я присел на подоконник.

– Как в бойлере оказался пакет с деньгами, которые пахнут алкашом?

– Каким алкашом?

– Тем, которого нашли со свёрнутой шеей.

– Как докажете, что деньги его?

– Если ты деньги не крутил в стиралке, да с порошочком, то на них остался запах алкаша. Он деньги в банке брал руками, и без перчаток. Собачке дадут понюхать перчатку алкаша и пачку денег из твоего бойлера, и… ты приехал, остановка “тюрьма”. Кроме запаха алкаша, в бойлере есть и твой.

– Откуда?

– Когда ты совал туда деньги, ты не дышал? Дышал. Этого хватит. Ты законсервировал в бойлере запах свой и запах алкаша. С твоему несчастью, запахи разных людей не смешиваются. Собачка различит.

Очкарик покусал губы, повращал зрачками.

– Деньги я у алкаша украл. Я знал, что у него есть деньги. Пришёл и украл. Кто его убил, не знаю.

– Сначала перевёл на счёт алкаша полмиллиона, а потом украл? Не проще ли было не переводить вообще, чем потом столько париться?

– Он меня шантажировал.

– На чём таком ужасном ты погорел, что заплатил полмиллиона баксов?

Позвонил Юсуп.

– Я приехал. Ты где?

Я открыл окно, поднял руку.

– Встань спиной к подъезду очкарика и посмотри на четвёртый этаж дома, что напротив. Это далеко, метров сто. У меня открыто окно. Я машу рукой.

– Вижу. Иду.

Я сунул мобильник в карман, закрыл окно, посмотрел на очкарика. Взгляд очкарика пришпилил меня к оконной раме, остатки размазал по стеклу.

– Чувствуете себя героем, да? Но вы не герой, вы… Знаете, что это такое – жить с моим отцом? Не детство, а сплошной пи…

– У меня на мат аллергия.

– Этот урод мне жизнь испоганил! Эти вонючие ноги… как меня достала эта вонь! Эта посуда, эта консервация… с прошлого года каждый раз остаётся, а ему всё мало. Делай, и всё! То ему посуду помой, то в магазин сходи. Я обязан учиться хорошо, и не имею права гулять после десяти. Свет выключай. Из комнаты вышел – сразу выключи! Прямо обеднеем на эти пять копеек! Думаете, это жизнь? Это кошмар!

– Отцы и дети.

– Ничего подобного! Какой отец заставит своего сына сидеть дома, когда все пацаны во дворе?

– Каждый второй.

– Врёте! Да меня из-за этого козла во дворе за пацана не считали! Мне уже давно восемнадцать, а он прекращать свои приказы и не думал! Надо было терпеть всю жизнь?

– Надо убить четверых, и подставить папашу.

– Надо было прибить и его!

В дверь постучали. Я открыл, впустил Юсупа.

– Ян, с меня магарыч.

– Бойлер здесь не вскрывайте. Там полмиллиона баксов и запахи очкарика и алкаша. Наш герой постарался, и всё хорошо законсервировал.

– Учтём. Где очкарик?

– В комнате. Юсуп, в Щучьем надо проверить след, что ведёт от кустов можжевела к костру тарантин. Дадим собачке понюхать носки очкарика. Как думаешь, собачка след ещё возьмёт?

– Если там не прошёл дождь, и не потоптались местные, то будем молиться, что возьмёт. Всё-таки прошло двое суток…

– Даже если он наследил в папашиных носках, собака учует оба запаха, так? Они ведь не смешиваются, если у меня с памятью порядок.

– Если след живой, то собачки различат.

– Тогда дай собачкам понюхать затылки тарантин. Должны учуять запах очкарика. Ведь он душил их сзади.

– И надышал себе на пожизненное.

*

*

После душа и ужина я засел за отчёт Юсупу. Нет, я не карябал буквы гусиным пером, не набирал текст на клавиатуре. Я записал мемуары на диктофон. У Юсупа в конторе секретарш полно, а у меня каждая минута на вес доллара.

Получился не отчёт – роман.

В начале было слово. И слово было непечатное. Когда я сидел в кабаке, гражданин Крысько тявкнул матерное слово в адрес леди.

Ещё чуть раньше очкарик Толик на порносайтах срубил немного денег. Полмиллиона баксов. У Толика на руках больной отец. Папашу сынуля ненавидит за угробленное детство. Папаша-то у Толика – домашний тиран. На фотки Толика, когда ему было лет десять, смотреть не хочется. Пацан чуть не плачет.