Тарантины и очкарик

– Ян, не хочу тебя расстраивать… Михалыч мог смотаться в Новоделкино, к примеру, в среду, набрать бутылочку святой водицы из пруда возле дома бабки, и приехать в Андреев.

– Грохнул тарантин, пропитал свои трусы водой из пруда, и вызвал меня?

– Спецы сказали, что это возможно. В бутылке бактерии проживут с неделю.

– Неужели Михалыч такой хитровылепленный?

– Если до этого додумался я, то мог и он. А ещё он мог грохнуть тарантин в субботу, ночью на машине уехать в Новоделкино, и в обед воскресенья окунуться в пруд.

– Ты ищешь ему обвинения.

– Ян, кроме Михалыча у меня подозреваемых нет.

– На том буксировочном ремне, которым тарантин подтаскивали к машине, мог остаться запах злого дядьки, а не Михалыча.

– Мог, если бы ты не провонял весь гараж своим одеколоном. Вчера собачка чуть не потеряла нюх.

– Учту. Так что с запахом? На верёвках, которыми тарантин привязали к потолку, на удавке…

– Если он работал без перчаток, то запах остался. Не знаю, что после твоего одеколона смогут унюхать собачки, но… Есть кого нюхать?

– Пока нет. Созвонимся.

Юсуп отключился. Я призадумался: убить тарантин Михалыч мог. Но только ли он?

Я прокрутил в памяти всю историю “Три тарантины и очкарик”. И понял, что одну деталь я упустил. Я знал о ней с самого начала, но отмахнулся, не принимая во внимание саму возможность её существования. Ай да сыщик, ай да тупица…

Чтобы подтвердить мои соображения, мне всего-то и надо было, что поболтать с тарантинами. Но тут я чуток опоздал. Оставалась зыбкая надежда, что меня сможет выручить девушка эмо.

Я глянул на часы. Пять минут шестого. После четырёх Анюта уже не спит, сидит в кабаке. Я позвонил Анюте, попросил вспомнить тот вечер, когда Ромка с дружками отлупил очкарика в парке. Анюта просьбе удивилась.

– Что его вспоминать? Уже сто раз разжевали и выплюнули. Когда очкарик начал Ромку слепить той красной указкой…

– Лазерной?

– Наверное. Такой тонкий лучик. Я тогда уже немного выпила… Когда этот козёл начал нас слепить из-за кустов, я думала, что я его убью! Знаете, как лупит по глазам? Умереть! А я ещё и выпила чуток…

– Так он слепил Ромку или тебя?

– Ромку и его дружков. Но перепадало и мне, я ведь сидела рядом.

– Анюта, я с тобой говорю не для протокола. Я понимаю, тебя так говорить попросил ромкин адвокат, и не бесплатно, но я…

– Никто меня не просил, и никто мне не платил. Это было на самом деле. Видели все, кто тогда сидел на улице. Хотите, поклянусь?

– Значит, таки слепил…

– Вы думали, что Ромка врёт, я знаю. Он говорил. Я тогда так и не поняла, почему очкарику вы поверили, а Ромке – нет.

Я поблагодарил за инфу, нажал на мобильнике красную кнопку, и подумал, что если Анюта не врёт, и очкарик тарантин слепил, то назвать меня тупицей – это перехвалить.

*

*

В парк Петровского я почти бежал.

К вонючим кустам, что обрамляли летнюю площадку ромкиного кабака, я подошёл со стороны, где мог сидеть очкарик с лазерной указкой.

Я прошёл вдоль кустов вперёд-назад, нашёл три места, откуда отдыхающих на летней площадке ромкиного кабака можно хоть слепить лазерной указкой, хоть обстреливать из рогатки.

От кустов до того места, где тарантины рихтовали очкарика, путь пролегал через широкую поляну с молодой акацией посередине. Потеряй указку на поляне летом, и найдёшь не раньше зимы, когда сойдёт трава.

Я включил орлиное зрение, закачал в нервы ведро терпения, приступил к поискам.

Искал четверть часа. Матерные слова закончились на десятой минуте, когда в глазах отдельные травинки слились в сплошное зелёное покрывало, да и сами глаза начали напоминать травинки.

Последние триста секунд я топал как робочел на выставке достижений японского хозяйства: если программа говорит уткнуться взглядом в траву и идти вперёд, то уткнулся и иду.

Мои рысканья по поляне прервал щенячий визг. Я оторвал взгляд от травы, увидел лысого мужика, здоровенную лохматую овчарку-маму, и двух щенков-подростков. Толпа входила на поляну как к себе домой. И это при том, что при входе в парк висит огромный знак “Выгул собак запрещён”.

Лысый мужик посмотрел на меня как на помеху выгула его псарни. Щенки принялись носиться по поляне. Овчарка-мать села под акацией, уставилась на меня. Я уткнулся взглядом в траву, продолжил поиски.

Через минуту лысый мужик подошёл ко мне.

– Вы здесь что-то потеряли? Дайте какую-нибудь свою вещь. Ключи, платок, что-то в этом роде.

Я задал лысому немой вопрос: мол, с какой стати я тебе должен что-то давать? Мужик указал взглядом на овчарку-маму.

– Моя Дана прекрасно ищет. Я её учил. Если вы дадите ей понюхать, к примеру, свои ключи, она найдёт то, что вы потеряли.

– Думаю, что след староват. Месяца полтора.

– Что потеряли-то? Что-то дорогое? Кольцо?

– Будете смеяться. Лазерную указку за три бакса.

– Да уж, было бы что искать. Постойте-постойте! Лазерная указка? И потеряли вы её полтора месяца назад, когда в газете писали, что здесь побили какого-то парня из-за того, что он кого-то слепил лазерной указкой? Можете не искать. Я её нашёл.

Я навострил уши. Лысый мужик взглядом указал на щенков.