Танцы на стеклах - 2

напоминая, кто хозяин моего тела и души, скользит до талии. С

наших губ срывается общий безудержный стон, когда его губы

накрывают мои, кусают, останавливая попытки к

сопротивлению. Язык Джареда уверенно и страстно скользит

внутрь, заставляя меня отвечать ему… Черт возьми, отвечать

снова… потому что невозможно сдержаться. Я не замечаю, как

мое сопротивление превращается в крепкую хватку за его

футболку, как я сама проникаю языком в теплоту его рта, как

не могу надышаться мятой и только его запахом. Голова

кружится, и снова эти слезы… невыплаканные до конца.

Поднимаются до кома в горле.

   И только потребность в кислороде, заставляет нас

остановиться. Он снова прислоняется лбом к моему лбу, его

черты выражают отчаянье и боль, словно это был не поцелуй, а

битва. Последняя битва…

   Крупные капли дождя бьют нас по щекам и лицу, погода

смеется над нами, повторяя то, с чего все начиналось.  Первый

поцелуй у машины. Насквозь мокрые и дрожащие от того,

что все в первый раз. Я чувствовала…

   — Останься, Мэл. О-ста-нь-ся… — он тяжело дышит, мои

ноги подкашиваются. Джаред крепко держит ткань моего

платья в области над грудью, сжимает и разжимает, как дикий

зверь, сдерживающий в себе все эмоции и желание просто

взять меня за шкирку и не отпускать никогда. Но он обещал…

он сдерживает все свои обещания. Я помню… те обещания.

   Мне требуется вся моя сила духа, чтобы побороть

помутнение рассудка, и вспомнить все прошлое и… ребенка.

   — Не надо, — повторяю я. — Ты обещал мне свободу. Будь

счастлив… — «…с Ранией и своим сыном» так и хочется

добавить мне, но я быстро сажусь в машину, и нажимаю

кнопку, которая блокирует двери.

   За рулем сидит Амир — только ему Джаред мог доверить

отвести меня домой.

   Когда мы въезжаем в город, я вижу серые, скромные, старые

дома Бруклина. Я должна радоваться.

   Стоим на мосту, где я вглядываюсь в темные воды Гудзона, и

почему-то вспоминаю лазурную воду на территории Анмара.

   Боль течет по ресницам, грудь сдавливает, испепеляющий

нутро, огонь. Я чувствую себя так, словно у меня отщипнули

половину сердца.

   Но пытаюсь отвлечься от мыслей о Джареде, и думать, что

ждет меня дальше. Как вернуться к нормальной жизни? А

потом снова пропадаю в беспамятстве, приходя в себя, когда

время на часах показывает уже на пятнадцать минут позже.

   — С тобой все в порядке, Мэл? — Амир смотрит на меня с

беспокойством. — Ты…

   — Все в порядке, — произношу я.

   И пока я еду домой, и, по привычке, кладу ладонь на

ключицы, в надежде найти там кулон отца, или башенку

Джареда.

   А потом с ужасом понимаю: что от двух самых любимых

людей в моей жизни у меня не осталось ничего, кроме

воспоминаний.

ГЛАВА 20

Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь

возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению.

   Януш Леон Вишневский. Одиночество в Сети

   ГОД СПУСТЯ

   Мелания

   — Милая, тебе точно не нужна наша помощь? — с

беспокойством спрашивает мама, вырывая меня из плена

навязчивых мыслей. Наверное, заметила, что я слишком долго

расчесываю волосы, стоя у зеркала. Такси в аэропорт уже

приехало, и мне бы не хотелось переплачивать за минуты

ожидания.

   Мои волосы отрасли за этот год, снова превратились в

длинные, платиновые локоны. Я не раз порывалась покрасить

их в иссиня-черный цвет, но так и не смогла. Год назад, когда я

вернулась в Нью-Йорк  из ада,  я сразу остригла сантиметров

тридцать своих волос.

   Глупо было думать, что это исцелит мою душу, избавит от

жутких мыслей и ночных кошмаров, но легче стало. Немного.

Хотя Сэм постоянно говорит мне, что я стала меньше

улыбаться. В ответ я шучу, что это из-за того, что мне теперь с

ней жутко скучно, и подруга слишком много говорит о Мэте.

Теперь нет Саманты Лав — моей подруги. Теперь есть одно

большое целое и неделимое, и оно имеет разные вариации:

    Сегодня мы с Мэтом ходили в кино…Сегодня мы с Мэтом

гуляли в парке…завтра мы летим на Багамы…мы, мы, мы,

мы, мы. Бесконечное мы – бесценное, счастливое.

   Я радуюсь, наблюдая за ними, за этими сумасшедшими

влюбленными. У них все так…идеально, спокойно, правильно.

Но и не могу не испытывать каплю горечи. Не могу не

чувствовать, как сжимается мое сердце, как расцветает в нем

забытая боль, глядя на них…

    У нас могло бы быть также.

   Но я уже давно об этом не думаю. В моей жизни многое

изменилось. Слишком многое…

   Ни родителям, ни Саманте я не сказала правду, о том, что со

мной произошло. Сэм бы возненавидела Джареда до конца

своих дней, а я не хотела, чтобы ее неприязнь к Саадату

повлияла на отношения с Мэтом. Все-таки, они с Джаредом

лучшие друзья. Я бы никогда не поставила подругу в ситуацию,

где ей бы пришлось постоянно обвинять мужа за общение с

Саадатом.

   Конечно Сэм не поверила в мою выдуманную историю о том,

где я была несколько месяцев. Она слишком хорошо меня