Танцуют все

Лента новостей.

Депутат Государственной думы от правящей партии предложил включить в школьную программу блок из нескольких компьютерных игр. «Игры уже стали частью нашей жизни, — выступая, сказал депутат, — они непосредственно формируют подрастающее поколение, влияют на сердца, души, умы, и этот важный процесс нельзя пускать на самотёк. Нам не нужны западные игры, проповедующие насилие, растлевающие молодёжь, нам нужны талантливые российские игры, соответствующие нашим традиционным ценностям. Комитет по науке и образованию Государственной думы сейчас готовит соответствующий законопроект».

Встречу он назначил в кафе на Московском проспекте. Неприметное заведение: шесть пустых столиков и девочка в фирменном фартуке, скучающая у кассы. Были приняты меры предосторожности. Хухрик заставил меня поклясться, что я ни словом не обмолвлюсь об этом Ивану: «Обещайте, дайте мне слово, иначе я не приду!..» К тому же он радикально «перелицевал» внешность: покрасил волосы в тёмно-каштановый цвет, бородёнку свою хилую сбрил, нацепил очки типа «Джон Леннон», кажется, без диоптрий, с простыми стёклами (непрерывно их поправлял, видимо, ещё не привык), надел синие джинсы и синюю клетчатую рубашку, какие носят американские фермеры. Глянуть мельком — совсем другой человек. Разве что лицо оставалось такое же — скомканное испугом, с бегающими зрачками, которые непрерывно сканировали окружающее.

Сказал, что времени у него мало, поэтому разговор будет короткий.

— Уезжаю. Из этого города, из этой страны, вообще — к чёрту, провались оно всё! И не надо меня искать, я вас очень прошу... — Выложил на стол глянцевую чёрную флешку. Подтолкнул ко мне ногтём. — Вот вам — прощальный подарок.

И далее он объяснил, что на флешке записан весь код Игры — и начальная база данных, и последующие имплементы. Правда, менять код, пытаться встраиваться в него не имеет смысла: при входе в сеть изменения будут тут же откорректированы, попросту уничтожены массой распределённой базы, она настроена на самовосстановление, любые отклонения убирает автоматически.

— С другой стороны, кто знает, может быть, вам удастся отыскать какую-нибудь случайную брешь, щель какую-нибудь, втиснуться... Хотя я сомневаюсь...

Кроме того, по его словам, на флешке была представлена карта Игры: расположение ловушек, ям, наполненных чернотой, дворовых арок и стен, которые, стоит приблизиться, обваливаются лавиной камней, липких пятен, намертво приклеивающих подошвы, если идти босиком, можно напороться на колючки «асфальтника». Также на флешке был перечислен набор всяких хитростей: с бродячими скелетами лучше не связываться, проще уйти, они движутся медленно, то же самое с троллями, которые охраняют строго ограниченные территории, дикобраз стреляет всего три раза, далее он безвреден, василиску, как бы ни пугал он, как бы ни завывал, в глаза не смотреть, бить стрелой или из бластера в грудь, окаменеет, тем всё и кончится, а птица Рух, перед тем как пасть с неба, издаёт резкий протяжный крик, успеть спрятаться, она дважды не нападает...

Ну и так далее и тому подобное.

— Не знаю, какие у вас дальнейшие планы, — сказал Хухрик, — мало ли, пригодится. Но честно предупреждаю, чушь всё это: чупакабры, тролли, скелеты... Главный ваш противник — маглор, имейте в виду. А победить маглора не удавалось ещё никому, не верьте той ахинее, что пишут в чатах рекламщики...

— Никому? — переспросил я.

— Ну, теоретически это возможно... Не с бластером надо идти на него, а с мечом, бластер бесполезен, с ножом в крайнем случае. Необходимо лезвие. Есть у маглора внизу грудины, там, где рёбра заканчиваются, некая «точка жизни»... Вот если ударить туда...

Он мельком глянул в окно, выходящее на проспект, и вдруг весь застыл, словно одеревенев.

Понизил голос до шёпота:

— Посмотрите... только как бы случайно... Там — стоит человек?

Я осторожно мазнул взглядом витрину, возле которой находился наш столик.

Хухрик дёрнулся:

— Пс-с-с... не рассматривайте, не рассматривайте его, отвернитесь...

— В чём дело?

— Следят.

— Кто?

— Откуда я знаю? — Хухрик уже не говорил, а шипел, очки его поползли к кончику носа, и он едва успел их подхватить. — Третий день ходят за мной. Все разные, появляются ниоткуда, но возникнет такой и — идёт, идёт, как привязанный, от него не отделаешься...

Мне казалось, что он сейчас заплачет.

Хухрик, однако, сдержался.

— Ладно, всё, я пошёл... А вы, пожалуйста, пока посидите... Не беспокойтесь, вас он не тронет... Наверное...