Танго втроем

— Завтракать будешь?

Отрицательно качаю головой.

— Вот от хлеба с маслом бы не отказался.

Ставлю турку на плиту.

— Зачем нам столько?

Обычно она печет раз в пару дней и нам хватает.

— Это не нам.

— Тааак…

— Одна Андрею. Одна Кириллу. Одна еще одному хорошему мальчику.

— Отлично, детка… С кого начнем? Думаю, с нашего чудесного Зайца. Объясняйся.

На несколько секунд звуковое пространство занято звуком работающей кофемолки. И мы просто смотрим друг на друга.

Мой взгляд скользит по изгибам бедер.

Отлуплю…

Высыпаю молотый в кипящую воду. Выключаю плиту.

— Очень внимательно.

— Андрей. Мама у Андрея пекла раньше домашний хлеб. Мне захотелось сделать ему приятно. По-дружески. Пойми меня, пожалуйста. Мне сложно игнорировать такие детали.

Да. Так было всегда, к сожалению.

Но твою мать!

— Женя!

— Всё! Я это сделаю. Уже пообещала ему.

— Что ты творишь?! Ты же понимаешь, что ему будет в разы тяжелее отпустить тебя после всех этих твоих душевных реверансов?

— Значит, не надо ему меня отпускать, Олег. Если ты решил отдалить его в форматном смысле — пусть. Ты знаешь, я тут пойду за тобой без всяких сомнений. Но, я перестрою наши с ним отношения на дружеский формат. Мне нравится Андрей. Как человек нравится.

Ладно. Пусть будет этот хлеб. В принципе, ход ее мыслей частично совпадает с моим по поводу Андрея.

Наливаю кофе. Открываю холодильник. Масло…

Масленица не на верхней. А там, где морозит максимально.

Это что так сложно — ставить на место?

— Это МОЙ холодильник… — предупреждающе.

Переставляю масленицу на стол.

— Значит, я куплю сюда другой.

— Себе в квартиру купишь.

Да. Это мы с тобой через пару часов обсудим. А сейчас…

— Калиновский.

— Хлеб отрезать?

— Нет, бутерброд пока отменяется. Масло деревянное.

Глоток кофе под ее невозмутимым взглядом.

— Я сделала домашний сыр, хочешь вместо масла?

— Хочу.

Делает мне бутерброд.

Есть что-то особенное в этом сделанном ей хлебе, сыре, грибах… Мне не хочется делиться этим. Дело даже не в том, что это вкусно. В этом много вложено ЕЁ. А я хочу иметь на все ее грани полный контроль. И если и угощать кого-то этим, то САМ.

— Калиновский.

— Калиновский — это традиция. Когда мы едем куда-то с ним, я всегда пеку для него хлеб.

— Ты едешь не с ним. Со мной.

— Послушай, Кирь много делает для меня абсолютно безвозмездно.

— Это не так…

— М?

— Ты недооцениваешь свое общество, Женечка. И то, что он делает для тебя — плата за него.

— Пусть даже так. Но мы с ним дружим. Мне его общество тоже приятно. Это наша с ним традиция. Мне нравится ее соблюдать. Обоснуй, если ты против.

— А что других друзей у тебя нет?

— У меня было много друзей. Первую партию мне пришлось оставить потому что…

— Я понял, дальше.

— Вторая отвернулась от меня в связи с моим предстоящим разводом.

— Что?..

— Ну а как ты думал, Олег?! Это друзья нашей семьи.

— И?..

— Подумай… Почему женщина может уйти из благополучной семьи с маленьким ребенком, от молодого, красивого любящего ее мужа, к дяденьке постарше его лет на пятнадцать?

— Бабки?

— Бинго!

— А почему ты не объяснишься?

— А я не хочу объясняться. Пусть презирают меня и поддерживают его. Будем считать, я подарила ему группу поддержки.

— Не большая потеря. Погуляешь по городу часик и найдешь себе горсть новых.

— Не говори так. Люди страдают теряя связи.

Ты МНЕ это говоришь? Когда это тебя останавливало, Женя?

Ладно…

— Давай так. С этим жестом Калиновскому я смирюсь. Но не превращай это в систему.

— Хорошо.

Сыр божественный…

— Очень вкусно, Женечка! Надеюсь этот сливочный сыр не является частью вашей традиции и достанется только мне.

Опускает глаза в пол, поджимая губы.

— Так…

— Утром мы же будем еще в Барнауле?

— Да.

— Мне нужно заехать там в одно место…

— И отдать кому-то мой сыр?

Откладываю в сторону бутерброд.

— Эм… да! — поднимает к лицу пальцы, пряча за ними улыбку.

— Куда на этот раз? Детский дом? Больница?

Щелчок пальцами.

— За что люблю тебя Аронов, так это за догадливость.

— И кто у на с приболел?

— Это долгая история…

— А я не тороплюсь, — забираю обратно свой бутерброд. — Сделай мне еще один и повествуй.

— Некоторое время назад мне на почту пришло письмо. Это рабочая почта. Туда мне присылают научные труды на редакцию. Это была докторская, с пометкой «к критике», я не поняла, кто заказчик. Но… Отличная работа!

— Ближе к делу.

— В общем, я не разобралась от кого она пришла, но по инерции написала отзыв и рекомендации к редакции.

— Ты же кандидат!

— Да. Но это потому, что я слишком ленива для оформления документов. На заказ я иногда пишу и докторские. Короче. Автор — парень. Прислал мне ее случайно, перепутав один символ в написании адреса. Мы начали общаться. Сначала по его работе. Потом… Переместились в социальную сеть. Перешли на личные темы.

— Хотел сказать, что ты меня поражаешь. Но ведь совру. Дальше.