Танго втроем

Отписываюсь на десяток СМС, что с Женей все в порядке. Люди волнуются… Все, кроме Юлии. Она уверенна в том, что Женька здесь и не волнуется за нее.

Открываю окно. Лицо обмораживает порывом ледяного ветра.

Докуриваю последнюю из пачки… Тело на автомате все делает само. Машина трогается с места. Не знаю, куда еду.

Зачем я сделал так, как сделал?

Нет, не то чтобы я сделал что-то неправильно в этом конфликте. Но я позволил своему вниманию переключиться на эту глупую войну, потеряв связь с ней. А нужно было ровно наоборот. Высветить для нее проблему сразу и позволить сохранить ей его шкуру в самом начале. Все равно ведь так и вышло. С единственной поправкой — Женя ушла.

Я раскаиваюсь, детка… Веришь мне?

Зачем?

Ну зачем?!

Как глупо!

Я виноват, да.

Согласен на наказание. Только останься… Я, словно в самом начале этого пути!

Встречка резко ослепляет, слева визг тормозов. Рефлекторно сбрасываю газ уходя вправо.

Мельтешение фар. Хлопок. Слева. выжимаю тормоз. Машину продолжает медленно нести по накатанной трассе. Разношерстные сигналы клаксонов. На краю сознания проносится мысль, что я опять не пристегнут. Опять визг тормозов. Удар-Рывок. Аут…

Свет…

Мелькает…

Мутит…

Такая знакомая боль слева… Привет, подруга…

К моему лицу прикасается что-то твердое и холодное.

— Вдохните глубже.

Смешно… Легкие горят и все сводит от каждой попытки втянуть хоть немного воздуха.

В каком я времени? В каком городе?

Речь русская.

Это реально? Или снова сон?

Боль подсказывает, что реальность, но мутно как во сне.

«Ты живешь в болевом измерении»…

Отключает.

Нашатырь взрывает, возвращая меня обратно. Рефлекторно пытаюсь убрать.

Лицо какой-то женщины, на лице повязка.

— Пароль от телефона помните? Нужно позвонить родственникам.

— Графический… — хриплю я, пытаясь протянуть руку.

Получается.

Отдает мне. Рисую пару изгибов на экране, снимая блокировку. И прямо в моей руке он начинает звонить. «Боль моя любимая».

Мои губы улыбаются. Губы взрываются болью.

— Женя… — голоса нет.

— Кто? — переспрашивает медик. — Жена?

Киваю, закрывая глаза.

Она отвечает. Я не слышу о чем они разговаривают.

Мужской голос.

— Вам повезло. Если бы удар пришелся чуть выше… Ребро проткнуло бы сердечную сумку.

Моя крыша едет. Но ведь речь русская…

— Вам нужна операция.

— Какая?…

— В ребро нужно вживить пластину, иначе не соберем. Оно же недавно у Вас переломано было, так?

— Так…

— Подпишите? — тянет мне ручку и бумаги. — Или ждем жену?

Протягиваю руку, ставлю не глядя что-то типа росписи.

— Готовьте его. Но сначала капельницу с физраствором. В крови алкоголь…

По-моему, мне пора сдавать права, вслед за Береттой.

Руку прокалывают.

Закрываю глаза.

Устал… Хочу наркоз…

Эпилог

Почему так ярко? Терпеть не могу спать при включенном свете.

Это не очень похоже на сон. Впрочем как и большинство моих снов.

Мучительно — жажда, тупая боль, растекающаяся по всему телу, тошнота…

В этом всем есть только одно чудесное ощущение. Мои мерзнущие пальцы ощущают горячую ладонь. И мне не хочется вытянуть их из неё. Мне тепло от них и спокойно.

Полежи со мной, детка…

Чувствую как что-то теплое и тяжелое ложится на мое правое плечо.

Да…

Пальцы медленно скользят по моему лицу описывая профиль и я чувствую его через ее прикосновения — лоб, переносица, губы…

Нос цел, верхняя губа опять разбита… подбородок… шея… судя по онемению челюсть тоже не в порядке.

Веду языком по зубам. Целые.

Видимо, вселенной нравится мое лицо. Но чем-то не угодила губа. Или это такие страстные поцелуи?

Женька тоже часто прокусывает ее в порывах страсти…

Может она и есть моя воплощенная вселенная?

Тяжесть на моем плече исчезает.

— Открывай глаза, Аронов.

Уже пора? Черт…

Вижу только свет и свои ресницы. Несколько раз моргаю. Все вокруг начинает проясняться.

Ее глаза. Расплывчато… заполняя собой всё…

Взгляд, наконец, фокусируется.

Строгая… Волосы убраны…

Моя девочка уже такая взрослая и серьезная.

Блуза… пиджак…

Заходила домой…

Это хорошо…

Губы… ооо…

— Тебе весело?

Мне сложно ответить на этот вопрос. Больше физически. Язык прилипает к небу.

— Воды…

— Тебе пока нельзя. У меня только один вопрос, Аронов: это была намеренная акция или банальное распи**яйство? — бровь требовательно ползет вверх.

Хороша…

Облизываю губы. На верхней что-то горькое и чуть выше пластырь.

Пытаюсь пожать плечами.

По себе бить эффективнее, да. Но авария случилась не по моей вине. В меня влетела сбитая грузовиком тачка, когда я уже съехал на обочину. Иначе бы, мы сейчас не разговаривали. Но я просил свое наказание…

— Не припомню… я уже тебе говорила, что ты зае**л меня со своими «самоубийствами»?

— Говорила…

Детка ругается. Это хорошо… Это эмоции…

Ходит по палате из угла в угол. И я снова чувствую ее хвост лупящий из стороны в сторону. В этот раз у меня нет сил биться с ней и я расслабляюсь. Пусть рычит… Лежачих она не бьет.

На пальце мелькает бриллиант.

Закрываю глаза.

Чувствую, как рана на губе опять растягивается… Поджимаю… Опять остался без поцелуев…