Танго верано

Даже сейчас, будучи таном, он за полгода столько не имеет, сколько получал Самуэль за один рейс. На полученные деньги он закупал пряности, причем в таком же количестве, как и соль… тоже интересно, правда?

Мешок соли может стоить, как мешок корицы? Что-то Вальдес сомневался, вспоминая, сколько денег в его доме уходит на пряности.

Самуэль возвращался сюда, продавал уже пряности, причем опять втридорога, и снова закупал соль.

– Ерунда какая-то, – потер лоб Серхио. – Ощущение такое, что это просто… отмывали деньги? Пытались их легализовать?

– Да, скорее всего. Понимаешь, суммы проведены, налоги уплачены, а чем именно и кто там торгует? А вот на это всем глубоко наплевать, – разъяснил Гонсало.

– Пошлины уплачены, налоги уплачены… без своих людей на таможне такое не провернешь.

– На таможне, в налоговой службе, – принялся загибать пальцы Веласкес. – И увы… подозреваю, что сына прикрывал кто-то достаточно высокопоставленный.

Серхио склонялся к тому же мнению.

– Вот, смотри. Тут они вообще обнаглели. Наняли корабль для перевозки заказчику украшений от Сальвадора Коронеля.

– Знаю такого. Гадость редкостная.

– Думаешь, это может столько стоить? – палец Гонсало подчеркнул одну из строчек.

– Эммм… если из бриллианта их вырезать? Мы ж не знаем… и потом. Я сам видел, как индейскую вазу из глины за такую цену продавали, что мобиль дешевле купить было. Какой-то там у них узор, период… я половины не понял, – сознался тан Вальдес.

– Ладно. Это оставим. Действительно, произведения искусства штука сложная. И на кого попадешь, и что там будет с модой… обратно корабль идет с грузом розового дерева. Оцени?

– Оно что – в золоте обваляно и бриллиантами обсыпано? – оценил сумму Серхио. – Гонсало, я понял. Вот эти бумаги явно прикрытие для чего-то более важного и вонючего.

– Противозаконного, – не стал прятать голову в песок мужчина.

– Понятное дело. Кого можно допросить по этим вопросам?

– Я там отметил фамилии. Но это без гарантии. Тот же Коронель… что такого, что он торгует украшениями?

– Ничего.

– Вот так он и ответит.

Серхио потер лоб.

Проблемка. С одной стороны, хотелось бы хватать и тащить.

С другой… нельзя. Поднимется шум, дойдет до короля… Действовать надо только наверняка. А уверенности – нет. Есть возможные варианты, но этого так мало!

Ладно.

Телефонируем Амадо. И зададим еще один вопрос.

– Слушай, а зачем твоему зятю было легализовать эти деньги? Так, теоретически? Мединцы планировали громадное жертвоприношение, под это дело все спишется. Зачем так трудиться?

– Значит, мы не знаем всех планов, – Гонсало был спокоен, как удав. Отволновался уже.

– Ну а ты бы зачем такие деньги проводил по бухгалтерии? Легально?

– Чтобы отдать их кому-то другому. Публичному.

Серхио застонал.

Да что ж за гидра такая? Будет мединцам конец – или нет?! Чтоб им всем повылазило!!!

* * *

Мерседес с любопытством вошла в магазин.

Красиво.

Витрины, в них лежат произведения искусства. То есть работы Сальвадора Пабло Коронеля.

– Добрый день, тан, ритана, – бросился к ним продавец. – Вы позволите помочь вам?

– Благодарю, – Мальдонадо небрежно взмахнул рукой, отпуская мужчину. – Мы сначала посмотрим сами, и, если что-то нас заинтересует, попросим помощи.

– Да, конечно, тан. Как прикажете.

Мерседес только вздохнула. Нет, она никогда не сможет разговаривать с людьми – вот так. Легко, спокойно, непринужденно…

Ладно. Пока можно посмотреть работы.

Мерседес впилась глазами в первую витрину.

Облако. Выполненное из серебра, со щупальцами, с какими-то полурыбьими-полуптичьими головами, которые торчат из него… если бывает форель, но с клювами, инкрустированное алыми и голубыми камнями, из которых сделаны глаза.

Общее впечатление?

Работа тонкая, но…

Почему ей так неприятно?

Мерседес перешла к следующей витрине. Но легче не стало.

Полуженщина-полузмея. Стоящая на хвосте, с искаженными пропорциями тела, вся словно изломанная…

К третьей.

Подвески в виде рыб, но с человеческими лицами. Злыми, хищными, а кое-где страдальческими. Мерседес пошатнулась и вцепилась в руку спутника.

– Что случилось? – забеспокоился Херардо.

– Мне плохо, – прошептала девушка. – Уведи меня отсюда…

В таких случаях Херардо действовал решительно. Он ловко подхватил Мерседес на руки и кивнул продавцу. Но дверь тот открыть не успел, на сцене появилось новое действующее лицо. Сам Сальвадор.

– Мальдонадо, ты ли это? Какими судьбами?

– Я, Коронель. Дверь открой.

– А что с твоей спутницей? Потеряла сознание от восторга?

Мерседес бессильно прикрыла глаза.

Ей становилось все хуже и хуже с каждой минутой. Начиналось как легкое головокружение, а сейчас ее уже полноценно тошнило, болела голова, сильно и остро, подкашивались ноги. Пожалуй, поставь ее сейчас Херардо на пол, она просто упадет.

Какие же у него руки сильные. И держит он ее так легко!

– Коронель, тебе заняться нечем? Ритане стало плохо в твоей лавочке. Может, от запаха. Ты что – тараканов травил?

Мерседес тихонько застонала.