Танго верано

– Потому что пытать – долго, – разъяснил Амадо. – Понимаешь, Карраско, выпотрошить мы его можем. Но он нам ничего не скажет.

– Ты сомневаешься в моих талантах?

– Нет. Я просто уверен в его разуме. Он же не идиот, смотри, как косится. Пытается понять, что именно нам известно.

– Так поделись, Риалон. Все равно этот тип никому не расскажет… уже никогда.

Амадо задумчиво кивнул.

– Можно и поделиться. Действительно, тан Валенсуэла, мы сложили почти все кусочки мозаики, кроме самых главных. Мы знаем, что вашего деда попросту подставили королеве. Он с вами подробностями не делился?

– Н-нет…

– Ну и ни к чему. Вы такой человекообразный именно потому, что ваш дед должен был лечь в постель с ее величеством… что у него такое? Голос? Ядовитые железы?

– Железы, да…

Амадо кивнул.

Биологию он знал достаточно неплохо, вот и прикинул, что бы он сам вживил человеку. Чтобы и было, и незаметно… изменения должны быть внутренними. Да и ядовитый плевок, о котором сказал Хавьер, тоже помог. Дал подсказку.

– Итак, ваш дед опозорил королеву и скомпрометировал ее в глазах супруга. Думаю, вы не знаете, зачем это было нужно. Я и не стану вдаваться в подробности, сейчас это не столь важно. А вот другое… ваш дед прошел не полный обряд слияния, так? Потому и жив остался, когда вашу демонеску Синэри выкинули из этого мира.

– Не смей так о Владычице! Ты… человек!

Сорвался. Амадо довольно улыбнулся, правда, про себя. Теперь легче работа пойдет. Это так, стоит один раз заговорить, сам не заметишь, как все выложишь.

Если не хочешь ничего рассказать – молчи. Стисни зубы и молчи, что бы ни говорили, как бы ни оскорбляли, за какие бы струны не тянули… молчи!

Просто – молчи!

Тогда у тебя есть шанс. А сказал хоть слово? Сам не заметишь, как на допросе из тебя все остальное вытащат. Амадо постарается.

– Человек. И ты вполне человекоподобен. И другие тоже… Кто остался. Не все, нет. К примеру, тот же Рамон за человека не сойдет, хоть ты с ним что сделай. Верно?

Если бы Амадо треснул несчастного тана по голове подносом, Адриан Валенсуэла и тогда не выглядел бы более удивленным.

– Ты… знаешь о Рамоне?

– Знаю. Я тебе больше скажу, мы и про ваш план знаем. Со взрывами.

Юноша побледнел.

– Я вам ничего не скажу!

– А чего тут не говорить? Вот, смотрим. У нас же все в бумагах есть, все записано. Вот семья Валенсуэла, вот семья Кальдерон, с которыми вы роднились в последнем поколении… тоже ведь мединцы. Видишь? Вас несложно выцепить. А теперь смотрим список имущества. И узнаем, что у вас есть несколько симпатичных маленьких домиков. И в городе, и на побережье. У вас – это у обеих семей в собственности. И у Валенсуэла, и у Кальдеронов. Зачем они вам нужны? И что я могу там найти, если наведаюсь? Понятно, не людей… то есть не мединцев, вы уже успеете удрать. Но взрывчатку – безусловно.

Адриан побледнел так, что глаза показались двумя ранами на его лице. Осунулся, словно даже постарел как-то.

– Я… что… хотя что я спрашиваю? Все равно вы всех убьете.

– Сестра у тебя пока еще осталась, – пожал плечами Хавьер. – Пока.

– А…

– Извини, твоих родителей взять живыми не удалось. Мать сопротивлялась до последнего, отец отравился.

Адриан съежился на стуле.

– Вот. И меня вы убьете.

– Дебил, – с удовольствием припечатал его Амадо. – Похоже, что у вас большой процент потери мозговой ткани.

– Чего?

– Мозги у вас, что ли, при посвящении высасывают? Вот чего… сам подумай! Ну, сколько вас, тех мединцев? Пара-тройка тысяч, верно?

– Ну… даже меньше, – честно сознался Валенсуэла.

– И через какое время вы полностью растворитесь в человечестве? Через пару поколений, чтоб ты понимал. Ты учился хоть где-то?

– В Королевском Университете, между прочим!

– Там, где ты учился, я преподавал, – не удержался Амадо. – Так вот. У меня есть знакомая. Она квартерон. От человека она вообще ничем не отличается. Понимаешь? Ни-чем.

– Квартерон?

– Болван, – оскорбил благородного тана второй благородный тан, который некромант. – Четвертушка в ней вашей крови. Всего четвертая часть. Бабка жила с человеком, мать с человеком, она сама уже вообще человек… может, чуть дольше под водой продержится, но и только. В следующем поколении там и того не останется… потому Рамон и хочет вернуть вашу Синэри. Кстати – зря.

– Зря?

– Конечно. Он может открыть проход и устроить тут гекатомбы, но демонессу вашу не вернешь.

– Почему?

– Потому что она погибла. Я точно знаю, у меня отец – некромант. А Ла Муэрте… тебе это о чем-то говорит?

– Говорит, – кивнул Валенсуэла. – Богиня, я знаю…

– Не просто богиня, а активная и деятельная. Вот она сказала, что Синэри погибла. Был большой выброс силы, вскоре после того, как ее выперли из мира. Это было сделано с божественной силой, отпечаток ее остался на вашей демонессе… я сам половину, честно говоря, не понял, из того, что мне отец объяснял.

– Риалон! Демоны, Риалон же! – мог бы Адриан, так себя бы по лбу хлопнул. – Точно же! Риалон!

– А Антония Лассара – моя мачеха.

Парень окончательно осунулся и погрустнел. Амадо фыркнул.