Танго верано

А и правда. Она не поняла сразу, но запах был. Какой-то странный, очень въедливый. Вроде и ничего особенного, но спустя несколько секунд сладковатое благоухание начинало ввинчиваться куда-то в кровь…

Определенно, это оно.

– Плохо стало? Ах она, бедняжка, – без всякого сочувствия огрызнулся Коронель. – Проваливай отсюда, Мальдонадо. Еще раз появишься с этой… собак спущу.

Не будь у Херардо на руках девушки, он бы за такие слова наградил Коронеля парочкой затрещин. И покрепче, и посерьезнее. И чем бы еще это кончилось, учитывая, что ювелир не стерпел бы. Но – сейчас ему было не до того.

Мерседес едва не помирала у него на руках.

– Дверь открой, твою … и …! – огрызнулся Херардо. – Только и мечтаем, что уйти!

Коронель почти издевательским жестом распахнул дверь.

– Помечтайте еще и не возвращаться!

Херардо не повезло окончательно. Дверь открывалась внутрь, так что пнуть ее как следует ногой не получилось. А хотелось бы. За него все сделала Мерседес.

– …!!!

Настала пора Коронеля материться. И было отчего.

Пока Мерседес была неподвижна, она еще как-то себя контролировала. Но стоило Херардо сделать первый шаг… Качка ее добила. Даже такая, несильная. Взбунтовавшийся окончательно желудок подкатил к горлу – и всех сил Мерседес хватило только на то, чтобы отвернуться от Херардо.

На Мальдонадо и не попало. А вот лавку окатило почти фонтаном. Досталось и двери, и Коронелю, и даже ступенькам снаружи.

– Обязательно всем расскажу о силе твоего искусства, – съязвил напоследок Мальдонадо, не упуская своего шанса. – Пусть к тебе еще и страдающих запором водят.

Дверь закрылась за ними с мощным хлопком. Словно пнули в спину. Но Мальдонадо до этого уже и дела не было.

Мерседес – очаровательная девушка. Умненькая, красивая, обещающая вырасти в потрясающую женщину. Только вот легче по весу она от этого не становится. А он моложе…

Лет двадцать бы долой, он бы ее весь день на руках таскал, а вот сейчас…

Уффф!

Вот и подходящая лавочка.

Херардо почти упал на нее, не выпуская девушку из рук, и принялся размеренно дышать. Вот так, сейчас он уже придет в себя. И круги перед глазами совершенно лишние, не нужны они тут. Ни к чему.

Сейчас, еще буквально минуту.

Мерседес приходила в себя с огромным трудом. Ее тошнило, болела голова, кружилась…

– Мерче, ты как?

– Отвратительно.

Было бы в желудке хоть что – опять бы стошнило. Но – нечем. Сухие спазмы были еще неприятнее. А то, что это происходит на глазах у тана Мальдонадо…

Ыыыыыыы!!!

Позорище!

Куда бы провалиться и там занориться? Навечно?

После такого кошмара страшно даже подумать, какими глазами он на нее посмотрит. Приличные девушки так не поступают никогда! Они молча и тихо умирают на руках у мужчин. Но чтобы их стошнило?

Оооооо…

Как вообще можно жить после такого позора?

С другой стороны, и помереть не получится. Никак. Не помирается почему-то.

Мерседес рискнула осторожненько приоткрыть один глаз.

Херардо сидел на скамейке с удивительно довольным выражением лица. Она по-прежнему полулежала у него на коленях, руками Мальдонадо крепко обнимал ее, прижимая к себе, и Мерседес было приятно. Но…

– Я… Прости.

– За что?

– Ну… я там… меня там… – почему ни в одной книге не написано, как простыми и ясными словами сказать мужчине, что ты не нарочно оплевала половину лавки? Оно так само получилось? – Я…

– Не переживай. Меня от его творчества регулярно тошнило, – Мальдонадо даже не шевельнулся. – Просто у меня желудок крепче.

Мерседес качнула головой.

– Н-нет…

– Меня же не стошнило? – не понял Херардо.

Мерседес сдвинула брови. Говорить было до сих пор сложно, объяснить почти нереально. Но – надо.

– Запах.

Теперь уже начало доходить и до Мальдонадо.

– Запах? Погоди-ка… запах, который был в лавке?

– Да.

– И он на тебя подействовал?

– Мне так кажется.

– Так… Мерседес. Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, – честно созналась девушка.

– Из-за запаха? И реакция Коронеля мне не нравится. Пожалуй, надо поставить в известность Амадо Риалона. Если уж он занимается расследованием этого дела.

Мерседес опустила ресницы.

Кивать – и то было сложно.

– Да, надо.

– Тогда я сейчас поймаю такси – и мы едем домой. Там ты полежишь, придешь в себя, а я телефонирую в участок.

– Да.

Херардо не знал, что происходит. Но если Мерседес стало плохо от запаха?

Кого или что травит Коронель? Или он сам не подозревает, что происходит?

Или…

Нет, не понять. Пусть в этом разбирается полиция. А он даст им информацию к размышлению. Так будет лучше всего.

* * *

Карлос Амадо Риалон сидел в дешевом трактире.

На дорогой денег не было, скидывались хоть и вскладчину, но Карлосу не везло – увы. Отец решительно не мог его содержать на достойном уровне. Мать даже не работала. Оставались бабка и дед, да, со стороны матери, но что там тех денег? Сильно не разгуляешься. Они больше матери подбрасывают, чем Карлосу.

А лезть с такими вопросами к деду-некроманту Карлос и сам не рисковал. Жить хотелось…

Вот и пил Карлос дешевое вино.

Вот и изливал душу приятелям.