Танго со смертью

У Андрея Корецкого был талант предпринимателя от бога, правда, в советское время эти его способности довольно долго находились в полусонном состоянии. Фарцовка, шабашка — все это, конечно, было неплохим приработком, но размах подпольной деятельности, разумеется, не устраивал Корецкого. Коммерческие идеи постоянно рождались у него в голове из ничего, буквально из воздуха. В эпоху перестройки он словно очнулся от долгого сна, стряхнул бесполезные навыки, которые уже не помогали зарабатывать на жизнь, и одним из первых пустился в свободное плавание по бурным волнам частного бизнеса. Андрей распрощался со своим проектным институтом, где давно уже не платили зарплату и куда сотрудники ходили только по привычке, и в один солнечный день появился в Измайлово.

Первая партия матрешек с лицами перестроечных политиков ушла влет. За два выходных дня Корецкий заработал больше, чем за месяц в своей никому теперь не нужной конторе. Впервые, наверное, в жизни он почувствовал себя счастливым человеком. Довольно быстро бывший снабженец наработал связи, через месяц у новоявленного бизнесмена появились постоянные клиенты. Жизнь на рынке оказалось совсем другой, чем сонные будни в институте, но главное, что это была именно жизнь. Все вокруг Андрея теперь было настоящим — и обман, и рэкет, и редкие на рынке случаи мужской дружбы и взаимовыручки. Мелкие интриги в его бывшем институте и борьба за прибавку десятки к зарплате казались теперь Корецкому детским утренником. А себя он отныне чувствовал не зрителем, а актером в профессиональном театре, играющим драму Шекспира. Вернее, трагедию, в которой все настоящее и все «на разрыв аорты». Этот драйв от жизни пьянил Корецкого, хотя больше всего он, разумеется, любил не пустые разговоры и сравнения, а деньги.

Жизнь менялась стремительно, постоянно предъявляя новоявленным бизнесменам все новые вызовы. Те, кто не растерялся, успели занять свои ниши и потихоньку вытесняли оттуда мелких конкурентов. Торговцы цветами и водкой за год сколачивали целые состояния. Корецкий не был приближен к власть предержащим, поэтому его обогащение шло не столь быстро. Однако новоявленный бизнесмен неуклонно, какими-то невидимыми антеннами улавливал то, на что на рынке появлялся спрос, и сразу же придумывал десяток способов его удовлетворить.

— Единственная задача бизнеса — это получения прибыли, — назидательно вещал Корецкий, когда прежние коллеги просили его войти в какой-нибудь благотворительный проект или же помочь очередному обанкротившемуся приятелю. А в ответ на осуждающие взгляды бывших друзей Андрей Корецкий цедил сквозь зубы, что его налоги и без того идут на содержание бюджетников, на медицину, на науку, на школы. Тот факт, что налоги он никогда не платил полностью, Корецкий предпочитал не афишировать. Однако любил разглагольствовать:

— На бюджетников государство тратит аккурат те налоги, которые зарабатывает бизнес, и я в том числе, — пояснял он новым знакомым уже без раздражения, напротив, солидно, с достоинством человека с деньгами. — По-моему, это более, чем достаточно, чтобы считать, что я исполняю свой долг перед обществом.

Прежние приятели хмуро поглядывали на новенькую недешевую иномарку Корецкого. В их взгляде читались левые идеи об экспроприации, утратившие популярность в «лихие девяностые, однако постепенно вновь обретшие былую силу у наемных пролетариев умственного труда.

В Измайлово Корецкий познакомился с довольно-таки темными личностями и даже оказал им кое-какие услуги с прицелом на будущее. С тех пор несколько раз Корецкий прибегал к их помощи в самых безнадежных случаях. Когда, например, с должников было нечего взять, а долг уже превышал границы, мысленно установленные Андреем Корецким для партнеров, эти не слишком вежливые парни в спортивных костюмах отбирали у должников машины, квартиры или еще что-то хоть сколько-нибудь ценное. Если взять было нечего, должников Корецкого запугивали, иногда избивали так, что они сами искали возможность быстрее вернуть долг партнеру и еще глубже влезали в другие долги.

К антикварному бизнесу, столь же опасному и криминальному, как и прежние его занятия, Корецкий шел десять лет. Еще в Измайлово он понял, что стоя за прилавком на морозе можно заработать в разы меньше, чем будучи хозяином собственного антикварного магазина. Чем представительнее и крупнее бизнес, тем больше доверяют его владельцу партнеры, тем больше оборот и, соответственно, прибыль. Корецкий всегда все быстро схватывал, память у него была отличная, и вскоре он стал довольно прилично разбираться в антиквариате. Андрей, конечно, время от времени нанимал для солидности искусствоведов, чтобы они убеждали клиентов мудреными терминами и гипнотизировали прославленными именами, но все же окончательное решение всегда оставалось за ним. В бизнесе интуиция всегда значит больше, чем отвлеченные университетские знания. А у Корецкого была потрясающая интуиция, как у дикого кабана, когда тот, петляя по лесу, уходит от охотников, когда те уже вскинули ружья.