Танго с ветром

Соня видит длинные кровавые царапины, и у нее больно вздрагивает внутри. И слепому ясно, что за кошка пометила спину Джонни. Почему-то это снова ощущается как предательство. Как будто снова — в который раз — она оказалась не в своей очереди. Или купила не тот билет. Или… Или неясно, зачем ее вообще одарили жизнью, если чаще всего она слышит от жизни ответ «нет». И даже ответ «да» на поверку все равно оказывается «нет».

— Кто это тебя так? — Соня берет из руки Джонни тюбик с мазью.

— Неважно. Намажешь?

— Намажу. Я же сказала.

Джонни слышит, как вздрагивает голос Сони, он поворачивается и пытается понять по ее лицу, насколько все плохо.

Но Соня не хочет, чтобы Джонни видел ее слабость. Мужчина, у которого на спине следы от женских когтей, не имеет права испытывать к ней сочувствие.

— Намажу. Что? — кричит Соня и чувствует, что хотела бы ударить Джонни.

— Злишься? — Джонни вглядывается в нее, как студент-медик в препарат лягушки.

— Нет. Я понимаю. Ветер, руины, море. И я скоро уеду. Так ведь? Какой в этом смысл?

Джонни улыбается и поворачивается.

Соня мажет спину Джонни и чувствует желание убить ту, что посмела испортить то, что принадлежит уже Соне. Соня с ужасом ловит себя на этой мысли, и ее рука вздрагивает.

— Ты не уедешь, — говорит Джонни, наслаждаясь прикосновениями Сони. — Ты не уедешь.

Он мурчит, как Шерхан. И Соню злит это. Ее злит его уверенность.

— Уеду.

Джонни смеется.

— Все, — говорит Соня и протягивает Джонни пустой тюбик. — Надо выбросить.

Джонни надевает рубашку. Он возбужден, как кот перед прыжком.

— Хочешь чаю? Вина? — Глаза Джонни искрят бенгальскими огнями.

И Соня щурится и от этого начинает смеяться.

— Дурочка, — усмехается Джонни и внезапно обнимает ее. Но недолго. Она не успевает привыкнуть к объятиям, как он отпускает руки. И радостное легкое облако, успевшее вскипеть внутри Сони, выскальзывает из нее, словно прилипнув к рукам Джонни. И она тянется за этим облаком и делает шаг, чтобы не упасть.

Джонни не смеется, Джонни щурится, как кот на солнышке.

Соня, смутившись, опускает глаза и никак не может закрыть тюбик. Кончается тем, что Джонни забирает у Сони тюбик и бросает его точно в мусорку.

Парус Мухи взлетает над волнами огромной бабочкой.

Соня и Джонни сидят на двух стульях рядом, как король и королева. Ветер треплет бирюзовый шарфик Сони и ее сарафан. Они смотрят на свои владения: тревожное море, скрывающее тайны.

— Я запуталась, — говорит Соня. — Не могу понять, кто хороший, а кто плохой. Вот Игорян. Он сразу бросился спасать Риту. А жену свою довел до того, что она спилась и умерла от рака. Где логика? Жена же ближе. Почему Риту он бросился спасать, а жену убил?

— В том-то и дело. Ближе. А что ему Рита? Спас и свободен. Ближнего любить труднее.

Соня минуту думает, потом произносит задумчиво:

— Так значит, если подойти ближе, любой может оказаться кем угодно?

— Человек — это водоворот, крутящий в себе страсти, намерения и желания, там все: и темнота, и свет, и добро, и зло. И каждый из нас сам решает, что предложить миру, а чему запретить быть. Именно этот выбор и есть человек, и только за это он отвечает.

— Так что? Никому не верить? И ни к кому не подходить?

Они смотрят друг в друга, и вдруг Соня нюхает щеку Джонни.

— Что ты делаешь? — нервно хихикает он. — Как кошка.

— Мне кажется, по запаху можно определить, что чувствует человек и чего хочет.

— И? Чего хочу я? Ты узнала? — Джонни почти счастливо щурится. Медовое облако вокруг них все больше, и все больше лиловых бабочек.

— Ты пахнешь любовью, но у запаха странный призвук, — говорит Соня.

Джонни слушает ее и улыбается. И вдруг он тревожно поворачивает голову. Проследив за его взглядом, Соня видит, как к ангару подходит красивая брюнетка.

— Подожди здесь. Подержи, — Джонни протягивает стакан с чаем Соне. Соня берет его в руку и смотрит, как Джонни подходит к брюнетке, как они о чем-то говорят. Их жесты становятся все яростнее, наконец, брюнетка бьет Джонни по щеке и разворачивается. Он не бежит за ней. Держась за щеку, Джонни стоит некоторое время и смотрит ей след.

Шаги брюнетки нервны и злы.

Соня подходит к Джонни и протягивает ему чай.

— Возьми. Это она поцарапала тебя?

— Это уже не важно, — он берет стаканчик и залпом допивает чай.

— Пока еще важно.

Ветер треплет их волосы. Капля дождя попадает на щеку Сони, Джонни вытирает ее.

Глава 43 Рита. Отъезд

Недолга курортная жизнь, и все знают наперед, что на то она и курортная, чтобы закончится. В этом и смысл ее — быть на время. Выпасть из привычной карусели, чтобы новизна ощущений пробудила чувства. Карусель обыденности постепенно превращает жизнь в серый скучный поток. Предсказуемость безопасна, но скучна. А скука — убийца. Отсутствие событий — это, по сути, отсутствие жизни.

Все знают, что приключение должно закончится, но таково уж свойство людей — привыкать. И вот теперь Рита уже с грустью обнимает и Соню, и Игоряна, и Наталью, и Петровну.

На остановке Риту обнимают все по очереди. Петровна, Наталья, Игорян. Все желают ей счастья и удачного пути. Джонни стоит чуть поодаль.