Танго с ветром

Соня смотрит на круглящийся горизонт моря. В голове мелькает какой-то поток прогнозов, воспоминаний, обрывочных сведений из книжек и интернета, но всего слишком много. Нет возможности так быстро обдумать это все, приходится принимать решение наугад. И Соня соглашается.

— Ладно. Пойдем. Это же бесплатно?

Джонни кивает.

— Да. Это мой подарок.

Джонни забирается на доску и начинает поднимать парус.

И Соня совершенно некстати вспоминает, как они стояли с Вадиком на сцене.

Зал рукоплескал, несколько возбужденных поклонниц с цветами выбежали на сцену, тогда она не понимала, почему они все так бросались на Вадика. Она просто смотрела на лица, горящие безумным огнем, смотрела и пыталась понять, чего еще они хотят от Вадика. Ведь он уже отдал им все, что мог, в танце.

Она стояла и думала: а она сама? Не похожа ли она на такую же сумасшедшую? Ведь Вадик-то далеко не подарок. Да, он танцует лучше Николая, с ним намного проще продвигаться. С Николаем она никогда не попала бы на этот конкурс, но в остальном Вадик ну полный придурок.

Поклонницы прыгали вокруг Владика, визжали, Вадик смеялся им в ответ и целовался с ними. Фотографировался. Казалось, что они хотят его съесть. Видение было очень ярким. На пол упало несколько красных лепестков, но Соне отчетливо показалось, что это кровь.

Заскучав, Соня пошла в гримерку.

Вадик догнал ее около самой двери и первыми его словами были слова:

— Как они меня задрали. Ненавижу баб.

Соня посмотрела на Вадика с удивлением, и Вадик спохватился:

— Всех, кроме тебя. Представляешь, одна идиотка предложила мне пойти с ней в ресторан сегодня. За ее счет.

— Переспать, что ли, хочет? — хмыкнула Соня.

— Да нет. Просто поговорить. Она из Праги. У нее своя школа танцев. Хочет пригласить нас…

— Нас? — Соня расхохоталась. — Тебя! Ну что ж, не могу запретить.

Тогда Соня еще была уверена, что после всех усилий, вложенных ею в Вадика, он обречен быть с ней. Она тогда не понимала: люди не ценят чужие усилия, ценят только свои. Вот если бы Вадик затратил на нее усилия, тогда… Впрочем, это нереальный вариант. Из области фантастики.

Соня усмехается. Как давно это все было. И кажется, что не с ней. С кем-то другим. Но еще раз в эту воду? Ни за что. Лучше ни в какую воду, чем в такую. Соня сидит и думает о том, что второй Хиросимы ей не пережить, а потому лучше замуроваться в крепости навечно. Но как узнать, как узнать тот момент, когда иностранец, миновавший таможню, из обычного купца превращается в диверсанта. Какие маркеры для этого есть? Слова? Улыбки? Жесты? И когда наступает тот необратимый момент, когда город не спасти?

Вода бежит за доской. Под водой медленно движется дно. На дне мелькают камешки, раковины, рыбки. Соня поднимает голову и смотрит на удаляющийся берег.

В воде светится голова Оди. Он машет рукой Соне.

— Подожду здесь. Надеюсь, ты все понимаешь? Во всем отдаешь себе отчет?

Соня кивает в ответ:

— Да-а! Я все понимаю. Я все понимаю, Оди! Приключение на двоих располагает к откровенности. Да. Я все понимаю. Еще есть вопросы?

— Нет. Вопросов больше нет! — Оди медленно отворачивается и распластывается на воде.

Вокруг тишина, только легкие всплески. Огромная масса воды под серфом кажется чем-то цельным, живым. Ее неторопливое медленное волнение похоже на дыхание. До берега уже далеко. Большие волны медленно переваливаются, покачивая доску.

Джонни опускает парус и садится. Он молчит. И Соня молчит. Соня любит молчать. Она любит притаиться в молчании, как в засаде, и наблюдать за миром. Слышать его движения, ощущать их телом.

Между Соней и Джонни мачта паруса. Словно граница. Таможня, пограничники. У каждого человека тоже есть эти вещи, не только у государства. И войска есть, и разведка, и авиация.

Некоторое время они молча дрейфуют. Может быть, Джонни ждет, что Соня заговорит первой, тогда ему проще будет начать атаку, но Соня молчит.

Не дождавшись вопроса, Джонни спрашивает сам:

— Я немного устал. Ты не против, если я отдохну?

— Зачем ты спрашиваешь? — Соня смотрит на Джонни, но он не отвечает.

Соня разглядывает его. Теперь Джонни смотрится совсем иначе. Там, на берегу, можно было в любой момент встать и уйти, и эта независимость защищала Соню. Но здесь они вдвоем. Между бездной неба и бездной воды. Два перышка, несомые течением. И мачта паруса — единственная преграда. Если бы Джонни захотел сделать Соне что-то плохое, то здесь у нее не было бы шансов. В принципе, даже и закон здесь не защита. Джонни мог бы всегда сказать, что они поссорились, и она отправилась к берегу вплавь, но не рассчитала силы. Глупо думать об этом. Конечно, Джонни не собирается делать с ней ничего плохого. Он же не дебил. Он просто инструктор по серфу. Симпатичный парень.

Но теперь ей придется разговаривать с ним. Отмолчаться не выйдет. Иначе зачем было соглашаться?

Волны медленно подталкивают серф к берегу. Соня смотрит на свои ноги, погруженные в воду. Ноги бледно-зеленые, хотя она успела немного загореть. Джонни молчит, но Соня чувствует, что он ждет ее реплики. Они ведь не ссорились, неловко будет не перекинуться хотя бы парой слов.