Танец времени

Это было кое-что частной шутки между ним и генералом. "Я нуждаюсь в Вас, чтобы заботиться о другой беспокойной тете," был способ, которым Белизариус помещал это.

Задача посредничества между склочными Католиками и Персами была напряжена. Но Калоподиус наслаждался поездкой лодки достаточно хорошо; и, в конце, он сумел перевести тупые слова Белизариуса на язык, достаточно цветочный, чтобы двигать команду черезподобный нож между неосторожными ребрами.

К концу, его мечты скользили во вспыхнувшее изображение кошмара Острова Bukkur. Регистрация, окрашенная, чтобы быть похожий на полевое оружие, которым запустит удачливое ядро, запущенное одним из боевых вертолетов Malwa, бомбардировка которых сопровождала то последнее взбешенное нападение. Католики прогнали то нападение также, в конце. Но не прежде, чем снаряд миномета разорвал глаза Калоподиуса из его головы.

Последний вид, который он когда-либо имел бы в его жизни, имел ту регистрацию, кружащуюся через воздух и сокрушителен череп римского солдата, стоящего на его пути. Что сделало вещь, которой кошмар состоял в том, что Калоподиус не мог помнить название солдата, если он когда-либо знал это. Таким образом все это казалось очень неполным, в пути, который был слишком ужасен для Калоподиуса быть в состоянии выразить ясно любому, даже непосредственно. Грамматика и риторика просто разрушились под грубой действительностью, так же, как хрупкая человеческая кость и мозг разрушились под стремительным лесом.

Звук его адъютанта, наносящего удар о в бункере пробудил его. Теплая небольшая любезность высылала кошмар, и Калоподиус возвратился к жизни с улыбкой.

"Как место смотрит?" он спросил.

"Это едва пригодно для девочки Melisseni. Но я воображаю, что это сделает для вашей жены."

"Скоро, теперь."

"Да." Калоподиус услышал, что Люк положил кое-что на маленьком столе рядом с кроватью. От небольшого шелеста, он понял, что это был другой стек телеграмм. Частные, к которым обращаются ему, не армейский бизнес.

"Любой от Анны?"

"Нет. Только больше счетов."

Калоподиус смеялся. "Хорошо, безотносительно, она все еще тратит деньги как Melisseni. Прежде, чем она сделана, тот банкир будет самым богатым человеком в Индии."

Люк не сказал ничто в ответе. С момента, юмор Калоподиуса исчез, замененный простым удивлением.

"Скоро, теперь. Интересно, на что она будет походить?"

Глава 14

Более низкий Инд

Весна, 534 нашей эры.

"Я не верю этому," бормотали Illus-больше чем немного смущенный. Он мельком взглянул в его униформе. Для всего наряда ткани и сокращения, предмет одежды казался совершенно серым подобранный против блестящих костюмов, которые, казалось, заполняли причал, против которого сейчас привязывалась их речная баржа.

Стоя рядом с ним, Анна не сказала ничто. Ее лицо было жестко, не показывая ни одному из беспокойства, которое она чувствовала самостоятельно. Ее собственный костюм был еще более серьезен и явно сокращен чем таковые из ее чиновников, даже если сама ткань была дорога. И она желала отчаянно, что ее косметика пережила поездку от Constantinople. Для женщины ее класса, замечаемого с лицом, неукрашенным чем - нибудь кроме природы был почти невероятным. В любой компании, намного меньше...

Связь наверх была закончена, и трап положен. Анна была в состоянии преположить идентичность первого человека, который шагнет поперек этого.

Она не была даже удивлена. Анна прочитала все когда-либо написанное Ирэн Макремболитисса-северал, сверхвключая последнюю книгу, которую женщина написала непосредственно перед тем, как она уехала в Гиндукуш в ее большой экспедиции завоевания. Дела Khusrau, она думала, описали человека весьма хорошо. Император Персии не был особенно большим, но настолько полным жизни и энергии, что он походил на гигант, поскольку он шагал к ней поперек трапа.

Что я делаю здесь? она задавалась вопросом. Я никогда не планировал, типа этого!

"Так! Вы - тот!" были первые слова, он быстро рос. "Чтобы жить в такие дни, когда легенды идут среди нас!"

В смущенное время, которое следовало, поскольку Анна была представлена не так немного толпе персидских чиновников и чиновников больше всего их очевидно изо всех сил пытающийся не хмуриться с неодобрением в такой дискредитирующей женщине — она размышляла о тех словах.

Они казались бессмысленными ей. Khusrau Anushirvan—"Khusrau Бессмертной Души" - был легендой, не ею.

Итак, почему он сказал это?

К концу того вечера, после расходов часов, сидя натянуто в стуле, в то время как лицензионный платеж Ирана и благородство угостили на широкую ногу ее, она собрала достаточную храбрость, чтобы наклониться к заседанию императора рядом с нею! - и шепот вопрос в его ухо.

Ответ Хусро удивил ее даже больше. Он усмехался широко, белые зубы, мерцающие в прямоугольной персидской бороде. Тогда, он наклонился и шептал взамен:

"Я - эксперт по легендам, жена Калоподиуса. Правда, сказать, я часто думаю, что искусство королевского сана главным образом знает, как сделать вещи."