Танец отражений

— Нет. Я просто хочу тут посидеть. И не двигаться.

— По-моему, мысль хорошая. — Елена поднялась со стула и подобрала свой шлем.

— Зато теперь я знаю, кем хочу стать, когда вырасту, — внезапно заявил он ей. Елена замерла, подняв брови.

— Хочу быть аналитиком СБ. Гражданским. Тем, кто не пошлет людей не в то место или с опозданием на пять дней. Или не подготовленными должным образом. Хочу целыми днями сидеть в крохотном кабинетике в самом сердце крепости и делать все как надо. — Он ждал, что она сейчас посмеется над ним.

Вместо этого, к его изумлению, она серьезно кивнула. — Мы — самое острие оружия СБ; так вот, я была бы рада.

Она небрежно козырнула ему и повернулась. Когда она скрылась в лифтовой трубе, он все еще был озадачен выражением, увиденным в ее глазах. Это была не любовь. Не страх.

«О-о. Так вот как выглядит уважение.»

«Я могу к нему пристраститься.»

* * *

Как Марк и заявил Елене, он какое-то время просто сидел, уставившись в окно. Рано или поздно ему придется шевельнуться. Может, под предлогом перелома ступни он уговорит дать ему грави-кресло. Лилия обещала, что ее стимуляторы дадут ему шесть часов собранности, а потом обмен веществ заставит платить по счетам, и счет этот принесут громилы с утыканными гвоздями дубинками, эдакие виртуальные вышибалы долгов по нейромедиаторам. Интересно, эта нелепая фантазия — не первый признак приближающегося биохимического спада? Он взмолился, чтобы смог протянуть хотя бы до того момента, как окажется в безопасности на катере СБ. «Ох, братец. Забери меня домой.»

Из лифтовой шахты донеслось эхо голосов. Появился Майлз, который тащил за собой какую-то Дюрону. В своем сером дюроновском трикотажном костюме он выглядел тощим, как скелет, и бледным, точно привидение. Похоже, вес у них на двоих общий. Если бы он мог волшебным образом передать Майлзу все те килограммы, что за последнюю неделю заставил его набрать Риоваль, оба смотрелись бы получше. Но если он будет продолжать толстеть, вдруг Майлз совсем исхудает и исчезнет? Тревожащая картинка. Это все препараты, парень. Просто препараты.

— О, отлично, — произнес Майлз. — Елена сказала, что ты еще наверху. — С бодрым видом иллюзиониста, представляющего особенно классный фокус, он вытолкал молодую женщину вперед. — Узнаешь ее?

— Это Дюрона, Майлз, — сказал Марк мягко, но устало. — Они мне теперь сниться будут. — Он помолчал. — Или это вопрос с подвохом? — Тут он выпрямился в кресле, потрясенный тем, что узнал ее. «Да, ты способен различать клонов.» — Это она!

— Именно так, — улыбнулся довольный Майлз. — Мы с Вербой помогли ей тайком сбежать от Бхарапутры. И она отправится на Эскобар вместе с сестрами.

— А-а! — Марк откинулся в кресле. — Ага. О! Отлично. — Он неуверенно потер лоб. «Забирай свое очко, Васа Луиджи.» — Не думал, Майлз, что ты заинтересуешься спасением клонов.

Майлз заметно поморщился. — Это ты меня заставил.

Ой. Он не хотел намекать на пребывание у Риоваля. Понятно: девочка не хотела, но Майлз притащил ее сюда, намереваясь подбодрить Марка. Майлзу не столь очевидно — а вот Марку кристально ясно, — что здесь есть элемент подспудного соперничества. В первый раз в жизни Майлз ощутил затылком горячее дыхание брата-конкурента. «Что, неуютно? Ха! Привыкай, парень. Я с этим жил двадцать два года.» Майлз говорил про Марка «мой брат» тем же тоном, каким сказал бы «мои ботинки» или, скажем, «моя лошадь». Или — ладно, будем справедливы, — «мой ребенок». Нечто вроде самодовольного патернализма. Майлз не ожидал встретить равного себе и с теми же задатками. Внезапно Марк сообразил, что у него появилось очаровательное новое хобби, которого ему хватит на много лет. «Бог мой, а мне понравится быть твоим братом, Майлз!».

— Да, — благодушно отозвался Марк. — ты тоже можешь. Я знал, что ты сможешь, если постараешься. — Он рассмеялся. Но к его ужасу, смех в глубине горла перешел в рыдания. Он подавил и смех, и плач. Сейчас он не смееет ни смеяться, ни выражать еще каких-то чувств. Самоконтроль и так слишком тонок. — Я очень рад, — констатировал он как можно нейтральнее.

Майлз, от чьих глаз не укрылась вся сцена, кивнул. — Отлично, — заявил он столь же нейтрально.

«Благослови тебя бог, братик.» По крайней мере, Майлз понимает, что значит балансировать на лезвии ножа.

Оба поглядели на девочку-Дюрону. Она поежилась под весом двойного ожидания, тряхнула волосами и нашла наконец слова. — Когда я впервые тебя увидела, ты мне не очень-то понравился, — сказала она Марку.

«Когда ты меня впервые увидела, я сам себе не очень нравился.» — Да? — подбодрил ее Марк.