Танец отражений

Марк располагался по центру сцены. Он удобно устроился в кресле самой Лилли, а перебинтованная правая нога покоилась на невысоком круглом чайном столике. Его окружали Дюроны. Сама Лилли, волосы которой сегодня были уложены короной вокруг головы, стояла у правого плеча Марка, опираясь на спинку кресла и благосклонно улыбаясь его макушке. Ворон занял место слева от Марка. Доктор Астра, доктор Роза и доктор Сирень восхищенно столпились подле. Рядом с доктором Астрой стоял большой огнетушитель. Вербены не было. Окно уже починили.

В центре стола лежала небольшая холодильная камера. Сквозь прозрачную крышку виднелась отрезанная кисть с большим серебряным перстнем.

Вид Марка испугал Майлза. О происходившем в последние пять дней говорили только синяки на лице да повязка на ноге. Но лицо и тело Марка странно и нездорово распухли, а живот раздулся просто до невероятных размеров. Теперь Марк мало чем напоминал крепкого уравновешенного «адмирала Нейсмита», не говоря о почти двойнике, которого он пытался спасти во время нападения на ясли клонов четыре месяца назад. В ком-то другом, например в бароне Фелле, такая тучность его бы не испугала, но Марк… Что, если он, Майлз, тоже станет таким, если сбавит ритм? Ему вдруг отчаянно захотелось поклясться не есть больше сладкого. Элли не скрывала ужаса и отвращения.

Марк улыбался. Под его правой рукой лежала маленькая коробочка дистанционного управления. Указательным пальцем он нажимал кнопку.

Увидев холодильную камеру с рукой Риоваля, барон Фелл бросился к ней с радостным возгласом.

– Стоять, – сказал Марк.

Барон остановился и с опаской посмотрел на него.

– Да?

– Интересующий вас предмет в этой герметической камере лежит на небольшой термогранате, которой управляет, – тут Марк поднял руку с пультом, – вот эта нажатая кнопка. Есть и вторая кнопка, ненажатая, в руках другого человека, не присутствующего в этой комнате. Если вы меня парализуете или нападете на меня, граната взорвется. Если вы меня испугаете, у меня может дернуться рука. Если вы меня утомите, у меня может соскользнуть палец. Если вы меня разозлите, то я могу просто отпустить кнопку – и пусть все летит к черту.

– Тот факт, что вы приняли подобные меры предосторожности, – медленно проговорил Фелл, – говорит, что вам известна ценность того, чем вы завладели. Но это невозможно. Вы блефуете.

Он пристально посмотрел на Лилли.

– Не надо меня испытывать, – сказал Марк, все еще улыбаясь. – После пяти дней гостеприимства вашего единоутробного брата я настроен весьма враждебно. То, что лежит в этой коробке, представляет ценность для вас, а не для меня. Однако, – он сделал глубокий вдох, – у вас есть нечто, представляющее ценность для меня. Барон, давайте заключим Сделку.

Фелл пососал нижнюю губу, глядя в блестящие глаза Марка.

– Я слушаю, – сказал он наконец.

Марк кивнул. Две Дюроны поспешно подали кресла барону Феллу и Майлзу. Телохранители остались стоять. Казалось, охранники Фелла что-то отчаянно пытаются сообразить, глядя то на коробку, то на своего господина. В свою очередь, дендарийцы внимательно следили за людьми Фелла. Барон уселся с серьезным видом.

– Чаю? – предложила Лилли.

– Спасибо, – отозвался барон.

Она кивнула, и две маленькие Дюроны поспешно вышли. Ритуал начался. Майлз осторожно опустился в кресло, изо всех сил стиснув зубы. Инициатива явно принадлежит Марку. Но он далеко не уверен в том, что Марк сейчас нормален. Соображает – да. Нормален – нет. Казалось, барон Фелл склоняется к такому же мнению, разглядывая самозваного хозяина дома.

Два противника молча ждали, пока принесут чай, пытаясь тем временем оценить друг друга. Мальчик внес поднос и поставил его рядом с пугающей коробкой. Девочка налила только две чашки лучшего привозного японского зеленого чая – Марку и барону – и предложила печенье.

Марк с видимым отвращением отказался от печенья. Барон взял две штучки. Марк начал было поднимать чашку левой рукой, но рука так тряслась, что он поспешно поставил чашку с блюдцем на подлокотник. Девочка бесшумно скользнула к нему и поднесла чашку к его губам. Марк сделал глоток, благодарно кивнул, и девочка устроилась с чашкой у его левого колена. Похолодев, Майлз понял, что Марку пришлось гораздо хуже, чем можно судить по виду. Барон взглянул на дрожащую левую руку Марка, несколько менее уверенно – на правую и беспокойно поерзал в кресле.

– Барон Фелл, – сказал Марк, – я думаю, вы согласитесь со мной: время имеет огромное значение. Я начну?

– Будьте так любезны.