Танец Грехов

Бушуй осмотрелся. Его бросало в дрожь от вида мёртвого отца, который будто бы постарел на много-много лет и был едва на себя похож. Беловолосый же чужеземец, лениво мотал головой туда-сюда и что-то бубнил себе под нос. Недалеко от него лежал клинок с позолоченным эфесом, но это был не Кинжал Душ.

— Этого кинжала нет, — признал мальчик.

— Значит, его кто-то забрал, верно?

— Верно.

— А раз так, значит этот некто успел отсюда ускользнуть, забрав артефакт себе. Поверь мне, Бушуй, я знаю все звания Демонов из Камня, но вот тот беловолосый кретин — это всего лишь пешка, не больше.

— Пешка? — не понял мальчуган и боль ненадолго уступила любопытству.

— Очень незначительный и слабый человек. — пояснил Ворон и, наконец, выпустил руку Бушуя из своей железной хватки. Мальчик облегчённо выдохнул и попятился от человека в вороньей маске. — Как ты видишь, Бушуй, здесь была битва, кровавая и жестокая. В ней, не сомневаюсь, героически, погиб твой сильный отец и трёхглавый демон. — Ворон кивнул на брошенные возле частокола головы демона первого порядка. «И как Когнос мог так позорно проиграть этому варвару? — удивлялся про себя Ворон. — У меня были на тебя большие планы, ублюдок, а ты так опозорил и меня, и всех своих братьев». — А вот этот беловолосый, выжил. Но как мы с тобой выяснили, выкрал вашу реликвию не он, а кто-то другой. Так почему, я, по-твоему, его не убил?

— Ты хочешь его пытать, чтобы узнать информацию? — догадался Бушуй. — Тогда почему сразу этого не сделал?

— Ты умён не по годам, но опыта в тебе маловато, — Ворон потрепал мальчика по копне чёрных волос, больше напоминавших почерневшее сено. — Можно, конечно, сломать ему ноги, вырвать ногти, отрезать нос и уши, и тогда, вероятно, он что-то да расскажет. Но запомни, Бушуй — человеку ничто не развязывает язык так хорошо, как сладкая ложь, которая льётся ему в уши. Намного выгоднее заставить человека доверять тебе. Тогда он расскажет всё, что знает в таких подробностях, какие бы никогда не выдал под страхом смерти. Ты меня понял?

— Понял…

— Видят боги, я хотел спасти твоего отца, но не успел, — в голосе Ворон изобразил такую грусть, что даже самый хладнокровный следователь бы поверил его горю. — Но ради Быка, я воспитаю из тебя настоящего воина, Бушуй. И ты, если захочешь, сможешь отомстить любому.

— Я отомщу, — грозно сказал мальчик, смотря на впавшие глаза своего отца и щупая его холодные, тяжёлые руки, которые когда-то были больше и сильнее. — Отомщу тому, кто убил его и моих друзей… Они будут страдать, будут плакать, но я их всех убью. Убью! Ты будешь гордится мною, папа, — Он обнял оледеневшее тело отца и на сей раз не выдержал. Эмоции хлынули из него буйным потоком, и мальчик ещё долго лежал, прижавшись к телу своего отца.

«Теперь он мой, — сказал про себя Ворон, глядя на впавшие, чёрные глаза вождя “Перуна”, — ты проиграл, Бык».

Вдалеке, едва слышно гаркнула ворона. Или ему показалось? Он ощутил резкий испуг вороны, а её зрачками увидел мчащийся сквозь Вороньи ворота «Тигр».

«Аарон, старый мой друг, — ухмыльнулся про себя Ворон, — тебя здесь ждёт небольшой сюрприз».

Он посмотрел на обмякшее тело беловолосого паренька, уронившего голову на грудь. Виктор Зверев, сопляк, у которого ещё молоко в крови, умудряется выжить при всём упорстве Соломона, так ещё и меня за нос водит. Ворон теперь обратил внимание на чернеющую в ночи отрезанную голову, что лежала у алтаря. Невдалеке обнаружилось и пахнущее гнилью и дерьмом тело, к которому Ворон приближаться не стал.

Мысли тёмные и мрачные кипели в его голове. Ворону, закалённому в боях, подкованному в теории и боеспособному участнику Святой Инквизиции, второму человеку в стране, пудрит мозги какой-то молокосос. Не мог ты умереть, засранец, говорил себе Ворон, внимательно вглядываясь в чёрную голову, лежащую на снегу, не для того ты обрёл силу, чтобы выбыть так быстро. И куда же ты умыкнул мой Кинжал Душ? Уж поверь мне, кретин, я вырву у тебя его и пробью им твоё лживое сердечко.

— Хватит, — прогремел Ворон. — Нам пора идти.

Бушуй нехотя отпрянул от тела отца и взглянул на воронью маску детскими, невинными глазами.

— Но куда мы пойдём… Ворон? У меня ведь теперь нет дома. И… — Бушуй всхлипнул, — отца тоже…

Ворон снял свою костяную маску и вдохнул свежий воздух. Длинные белые волосы каскадом спали на плечи.

— Теперь мы с тобой остались только вдвоём, Бушуй, — сказал он, протягивая руку. — А значит, мы можем узнать друг о друге больше, верно? — Мальчик положительно мотнул головой. — Моё настоящее имя — Каин. И теперь тебя ждёт новая жизнь, Бушуй. Она будет тяжела, полна испытаний и вызовов, но если ты справишься, то сможешь стать таким же сильным и свирепым, как твой отец. И сможешь отомстить.

— Я стану сильнее, чем папа, — сказал мальчишка, ощутив холодное прикосновение человека по имени Каин, — мой отец умер в битве, а я себе такого не позволю. Они все поплатятся, говорю тебе. Я не прощу этого! Не прощу!