Танеев

Симфонические увертюры-фантазии на шекспировские темы «Ромео и Джульетта» и «Буря» встретили горячий отклик даже в среде содружества композиторов петербургской школы, особенно у Балакирева. В эту пору Николай Рубинштейн поддерживал с Балакиревым дружеские связи и был единственным исполнителем посвященной ему блестящей балакиревской фортепианной фантазии «Исламей». Он, видимо, и познакомил Чайковского с главой «Могучей кучки».

Осенью 1874 года Чайковский работал над сочинением Первого концерта для фортепьяно с оркестром.

Для Сережи Танеева встреча с концертом состоялась на дому у автора, видимо, еще в ноябре. В письмах к Масловым от 17 декабря он писал с нескрываемым ликованием: «Вас всех поздравляю с первым русским фортепьянным концертом, написал его Петр Ильич!..»

В полдень в одном из пустующих классов второго этажа встретились Чайковский, Рубинштейн и Губерт. Шли зимние каникулы. Был рождественский сочельник. Свинцовое небо низко нависло над снежными скатами крыш. Через двойные стекла приглушенно доносился гул колоколов, по временам заглушаемый криком ворон, тучами носившихся над деревьями консерваторского палисадника.

Все последовавшее за тем сейчас, сто лет без малого спустя, трудно уяснить себе до конца. Видимо, в жизни Рубинштейна выдался «черный день». Он выглядел хмурым, молчал.

Петр Ильич нервничал, потирал руки. Как бы нехотя подошел к роялю.

Прозвучало патетическое вступление к концерту, была проиграна первая часть, стяжавшая себе впоследствии всемирную славу. Рубинштейн медленно поднялся и, сунув руки в карманы, лениво прошелся по комнате. Потом, подумав немного, остановился против автора. Высказанная им со свойственной обоим Рубинштейнам резкой прямотой «неапробация» была выражена, по словам Петра Ильича, «очень недружеским и обидным способом».

Не проронив ни слова, Чайковский собрал нотные листы, рассыпанные на крышке рояля, и вышел. Рубинштейн последовал за ним, нашел композитора в одной из комнат верхнего этажа и фактически повторил сказанное снова с глазу на глаз. Петр Ильич, очень бледный, но внешне спокойный, заявил, что не намерен изменить в партитуре ни одного нотного знака.

Отношения Чайковского с Рубинштейном расстроились на долгие месяцы. И не с одним только Рубинштейном. Столь милая композитору Москва вдруг ему опостылела.

Вопрос о посвящении концерта, по-видимому, был для автора предметом долгих колебаний.

Верх заглавного листа рукописи срезан неровно, так что без труда можно угадать первоначальную надпись: «Н. Г. Рубинштейну». Второе посвящение — Сергею Танееву — перечеркнуто рукой композитора.

На позднейших изданиях концерта обозначено посвящение выдающемуся немецкому музыканту Гансу фон Бюлову, который высоко ценил дарование Чайковского и с успехом исполнил концерт во время своих американских гастролей.

В России первое исполнение концерта принадлежало петербургскому пианисту Кроссу и состоялось под управлением Направника 1 ноября 1875 года.

Всем близко знавшим Николая Григорьевича ведомо было, что он рано или поздно находил в себе мужество публично сознаваться в своей неправоте.

Именно так случилось 21 ноября 1875 года, когда он стал за дирижерский пульт в зале Благородного собрания. У рояля сидел девятнадцатилетний дипломант, обладатель первой со дня основания Московской консерватории золотой медали Сергей Иванович Танеев.

Гул в оркестре и зале умолк.

Тогда властным взмахом дирижера, повелительным призывом валторн, могучими аккордами фортепьяно начал концерт Чайковского свой долгий путь.

Минул недолгий срок, и Николай Григорьевич сам сел за рояль.

Его интерпретация концерта Чайковского в России и за границей долго вспоминалась как чудо вдохновения и мастерства. Триумфальным успехом сопровождалось выступление великого артиста в парижском зале Тронадеро.

IV. СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК

1

Сергей Танеев окончил курс с высшим отличием по двум специальностям: фортепьяно — у Рубинштейна и композиции — у Чайковского.

На торжественном акте в мае 1875 года Танеев пребывал в центре общего внимания, смущавшего его не на шутку.

Собственно, дипломное его сочинение — симфоническая увертюра в ре миноре — особенными достоинствами не отличалось и прошло незамеченным. Единодушная оценка была дана Танееву по совокупности трудов его и способностей, проявленных за девятилетний срок пребывания в стенах консерватории.

Но, помимо диплома и медали, ждала молодого музыканта особая, небывалая награда: летом того же года вместе с Николаем Григорьевичем Рубинштейном он совершил свое первое путешествие за границу. Рубинштейн полагал, что одареннейший из его питомцев настолько созрел духовно, что следует не мешкая открыть перед ним двери в мир.

Выехав через Одессу в Константинополь, путешественники посетили Афины, Неаполь, Рим, Флоренцию, Геную, Ниццу и Женеву.

Едва ли эти впечатления, в частности встреча музыканта с миром Древней Эллады, могли пройти для музыканта бесследно. Но к этому нам неизбежно придется вернуться позднее.