Там, за горизонтом

– Сейчас удивишься, только прошу не спешить записывать меня в сумасшедшие, я и без тебя себя пациентом клиники с мягкими стенами ощущаю. Короче, это явление что-то перекроило в котятах и во мне. Мелкие выросли – это из видимых изменений, а из невидимых… Из невидимых – что-то из ощущаемой мною связи с ними. Сначала были сны, пугавшие меня в прошлом году до усрачки, прости за грубость, слишком необычными, яркими и образными они были. Да-да, те самые кошмары и те самые сны. Я тогда не понимал, что к чему, хотя начинал догадываться, что, когда сплю, непостижимым образом улавливаю видения Зены и Рекса: видно, мозги, не обременённые нагрузкой, сами на кошек настраивались. А зимой, когда мы всем кагалом гоняли вирусов, догадки переросли в уверенность. Зараза, видимо, что-то сломала во мне или, наоборот, нарастила, как чагу на берёзах, но я стал чувствовать Рекса и Зену. Ну, не совсем прям ощущать все их эмоции, мысли и прочее, нет. Просто я шестым чувством знаю, где они находятся, иногда улавливаю образы и самые сильные эмоции: голод, азарт, довольство и радость, когда их начёсывают и наглаживают. Всё до предела зыбко и аморфно, но, знаешь, я с февраля проверяю сам себя, чтобы обманываться на сей счёт – связь есть, и это неоспоримый факт. Городской ли я сумасшедший или деревенский дурачок, никто не переубедит меня в обратном.

Татьяна, неподвижно сидевшая на табурете, внезапно встрепенулась:

– Миша, только не говори мне, что у Риши образовалось нечто подобное с котятами. – Бояров решил промолчать, зачем отрицать очевидное. – Ты ведь не шутишь, – убито закончила Татьяна.

Потрепав кобеля по холке, отчего Чопик, не так часто получающий ласку от записного кошатника, удивлённо задрал морду на человека, Михаил прошёлся туда-сюда перед супругой. Отрешённо уставившись в угол с заготовками, он замолчал, стараясь унять дрожь в руках от нахлынувших воспоминаний.

– Знаешь, – сцепив кисти рук в замок, Михаил придавил жену к табурету тяжёлым, каким-то потусторонним взглядом. – Я ведь видел то, что уничтожило человечество. Недолго, какие-то мгновения, мы ведь с Топоруковым почти к самому выходу тогда подошли. Мне показалось, что в пещеру какой-то придурок на машине с включёнными фарами въехал, задавив кого-то из туристок. Помнишь тот крик? Жуть. Но это не всё. Я тогда не обратил на это внимания, списав на адреналиновый приход, но… но чем чаще вспоминаю пещеру, тем явственней понимаю, что жар, охвативший меня в тот момент, к стрессу не имел никакого отношения. Только чудом я не пополнил запасы пепла на планете. Всё это время котята были здесь, – Михаил похлопал рукой по груди, – сидели в кармане. Эта хрень, помножившая людей на ноль, изменила их, заставила мутировать. Меня она тоже зацепила, дорогая. Прикинь, да? – нервно усмехнулся Михаил.

Помявшись, он продолжил:

– У меня было до черта времени подумать и всё тщательно взвесить. И знаешь, до чего я додумался?

– До чего?

– Они – шанс, Танюша. Парень с нимбом, гоняющий облака, или его антипод с котлом и вилами, да плевать, кто, главное – он нам дал шанс на выживание, понимаешь? Тьфу, как же это называется, забыл слово, когда происходит запечатление…

– Импринтинг, – прозвучало сзади. Синхронно вздрогнув, Михаил с Татьяной обернулись на голос. Подпирая могучим плечом столбик, удерживающий навес, в тени оного стоял Антон.

– Ты же в кузню умотал? – отмер Михаил.

– Заварку для чая забыл, пришлось вернуться, а тут такие речи. Извини, Палыч, за подслушивание, не удержался. Впрочем, вы особо не скрывались, так что претензии не принимаются. Как я понимаю, это касается всех нас, правильно? Отвечаю сразу, а то некоторых так и подмывает спросить, где я самообразовывался: я об импринтинге давно читал в одной книге, не помню уже в какой. Да не столь это важно, – отмахнулся Антон, – сказав «а», Палыч, говори и «б», мы тебя внимательно слушаем. Так что там с импринтингом и шансом и как мы со всем этим связаны?

Парень говорил спокойно, не повышая голоса и не выделяя слова интонациями, но Бояров ясно понимал, что отвечать придётся как на духу, тем более к Антону присоединилась Вера, а потом под навес шагнули Валентина с Галиной.

– Хорошо, – на Михаила внезапно снизошло вселенское спокойствие, – ни для кого не являются тайной мои особые взаимоотношения со сфинксами. – Присутствующие покивали на очевидную для всех вещь. – Так вот, помимо того, что они умнее собак, – я думаю, с этим тоже никто спорить не будет, – между нами существует ментальная связь. Не спрашивайте, всё равно я не знаю, как она работает, поэтому не отвечу. Единственное, предположу, что возникла она в пещере, когда я таскал этих мелких пискунов за пазухой.

– В нагрудном кармане, – поправила мужа Татьяна.